Сибирские огни, № 5, 2010

Поначалу он с интересом стал смотреть телевизор идаже начал мечтать о новой жизни, вдруг подумав о том, что он еще достаточно молод для того, чтобы все начать сначала. Но действительность очень скоро охладила его пыл. Он явственно ощущал развал вокруг себя по тому, как все вокруг продавалось и растаскивалось под слад­ кие речи с экрана. Новая жизнь бесцеремонно вторглась в их судьбу. А законы этой жизни уста­ навливали старые хозяева. Те, которые требовали от него верности и потом, исполь­ зовав, предали, выбросив как ненужную вещь. Особенно действовала ему на нервы «ламбада», звуки которой неслись буквально отовсюду. Он видел, как уничтожают его страну под звуки незамысловатой мелодии, и вдруг особенно остро ощутил свою ненужность в этой новой жизни, которая выбросила его на свалку. В 92-м, когда не стало ни прежнего государства, ни его армии, они отправились на «историческую родину» жены. Жили они там обособленно, ни с кем особенно не сближаясь. Потепление в отношениях с родственниками наступило неожиданно. Тяжело заболела тетка Евы— мать ее троюродного брата, и им понадобилась сиделка. Брат стал звонить чаще, несколько раз приезжал. И Ева, жалея старуху, приходила сидеть с ней, готовила и даже делала несложную работу по дому, насколько позволяла ей больная спина. В преддверии Пасхи брат пригласил их к себе на виллу. Собрались почти все родственники и сослуживцы брата, который был крупным строительным подрядчи­ ком. Собравшиеся предпочитали общаться друг с другом на иврите. Их детей, уже неплохо владевших ивритом, сверстники почему-то игнорировали. Андрей и Ева сразу же почувствовали отчуждение. У них было ощущение, буд­ то они попали в пустое пространство, куда нет доступа. Это ощущение особенно усилилось во время церемониальной части, когда читались молитвы и рассказыва­ лись пасхальные истории. Они присутствовали, но не участвовали во всем этом. Все их участие ограничи­ валось тем, что они сидели за столом, и Андрей был в кипе. Оба чувствовали себя неловко, но пока не решались встать и уйти. Когда официальная часть закончилась и началась сначала торопливая, потом все более размеренная трапеза, присутствующие вспомнили наконец о своих род­ ственниках. Похоже, он у них вызывал лишь одну ассоциацию: с неевреями и быв­ шей родиной, на которую они все были жутко обижены. Многие из присутствующих имели высшее образование, благодаря которому трудились в Израиле врачами, ад­ вокатами и инженерами. Некоторые успели защитить ученую степень до отъезда. Да и работали все они там, в СССР, не на самой черной работе. И, странное дело, чем больше они получили благ от своей бывшей родины, тем больше ее ненавидели. «Бывшей», или как они ее называли — «доисторической», любуясь при этом соб­ ственным остроумием. Обращаясь к нему, они шутили по поводу «покойного Союза», интересовались, что из того, что было на столе и вообще на вилле, они с Евой имели «там». Андрей держался спокойно, как волк, окруженный стаей собак. За все время разговора ни один мускул не дрогнул на его лице. Он слушал обращенный к нему трёп и не произнес ни одного слова в ответ. И лишь когда кто-то из гостей стал интересоваться его военной карьерой, поче­ му он всего лишь майор, ведь он не еврей, которых «не пускали», затронув при этом афганскую тему и его участие в той войне, Андрей с усмешкой бросил: — Зачем вам жизнь старого майора? Не спеша, он поднялся из-за стола, помог встать жене и вместе с детьми они направились к выходу, глядя перед собой. На какое-то время над столом повисла тишина. Никто из присутствующих не пытался вернуть их назад. ВЛАД РИВЛИН ИЗ-ГОИ