Сибирские огни, 2008, № 12

языка. Но когда он однажды, как прежде, попытался ее обнять, она с улыбкой, но решительно отвела его руки: — Нет. Мне этого уже не нужно. И вообще я теперь стала совсем другая. Что-то со мной произошло. Например, к удивлению родителей-мусульман, совсем пере­ стала есть мясо. Нет, я не ставила специально перед собой такой цели. Вдруг однаж­ ды почувствовала, что больше не могу есть мяса... А потом, может быть, я скоро выйду замуж. Он промолчал. — Тебе огромное спасибо за помощь! Завтра последнее занятие на курсах фран­ цузского языка, — она поцеловала его в щеку. — Может быть, что больше не уви­ димся. — Так что: ты выходишь замуж или уезжаешь во Францию? — Пока на распутье, сама не знаю ... — засмеялась она. — Может быть, ты возвращаешься к мужу? — Он неоднократно просил вернуться. Время от времени матери звонит. Пыта­ ется меня поймать по телефону. Но я к нему не вернусь. Есть вещи, которые не прощают никогда... Еще раз спасибо тебе за деньги! И не только за деньги. Я за многое тебе благодарна. На самом деле. — Можно тебя поцеловать? — попытался он ее обнять. — Только в щеку, — засмеялась он а . .. Больше она не появлялась, и он не знал, вышла ли она замуж здесь в России или уехала во Францию, впрочем, в ее отъезд во Францию он почему-то по-прежнему не очень-то верил, ему казалось, что насчет Франции она придумала для того, чтобы его испытать. Несколько раз он порывался ей позвонить, впрочем, один раз даже позвонил, но в музыкальной школе ответили, что она у них больше не работает, уехала или не уехала — не знают, а записную книжку с телефоном ее родителей он потерял. Тем все и закончилось. Иногда с грустью ее вспоминал, после очередной ссоры с женой или в приступе холодного одиночества. И вот через много лет после их последней встречи-расставания поздней осенью он в редакции между бесконечными телефонными звонками услышал в телефонной трубке: — Здравствуй! — Здравствуй! — он сразу узнал ее низкий и мягкий, почти шепот, голос. — Как твои дела? — Ты где? — вместо ответа спросил он. — Во Франции. В Лионе ... Стою в телефонной будке на углу улицы, сумерки, холодный дождь с ветром, осыпаются последние листья... — голос ее был печален, он представил ее в телефонной будке посреди ненастного холодного осеннего дождя в чужом городе, в чужой стране. — Я очень рад твоему звонку, — сказал он. Он на самом деле был очень рад ее звонку, даже сам не ожидал, в какой степени был рад. — У тебя все хорошо? — спросила она. — Относительно, — выдавил он из себя. Ему не хотелось говорить, что уже неделю он жил в другом измерении, потому что неделю назад жене поставили страшный диагноз, и впереди у них была тяжелая, скорее всего, безнадежная операция. — А у тебя? — скорее ушел он от дальнейших вопросов. — Да все нормально... — Я рад за тебя... — У тебя на самом деле все хорошо? Ты не обманываешь меня? — Нет, — с трудом выдавил он. — Тогда прости, что побеспокоила, напомнила о себе ... Просто неделю назад ты приснился мне. И сон был какой-то нехороший. Мутный поток, река вышла из МИХАИЛ ЧВАНОВ