Сибирские огни, 2008, № 12

раздуешь во мне и в себе новую гармонию страданий, радостей, надежд и всех кос­ мических полетов духа, то самое золотое начало бесконечно благодатной и счастли­ вой жизни, которая когда-либо еще выпадет на долю мужчины. — Нет. — Хочешь, я признаюсь тебе в любви?.. ГЛАВАДВЕНАДЦАТАЯ — Мне кажется, что человек очень мало живет странно, в откровенной нищете, чтобы что-нибудь до конца понять. Я ведь ничего пообещать тебе не могу и не хочу... даже соучастия в будущей коммунистической революции на Земле. Крокус покраснел и вырвал свою руку из руки Камня: — Ты! — Брось! Всякие объяснения между нами могли бы иметь смысл только в связи с каким-то откровенным событием. Потому что только-только начинаешь что-то понимать и тут как раз умрешь. Мне непонятно: грустно — что? Умирать? Но тогда как называется такой один праздник, которых сразу два? — А вот я возьму и вообще больше никогда не прилечу к тебе. — Да? Ну... Как же все-таки странно, что ни одному человеку невозможно посвятить даже свою собственную жизнь. Единственную и бесценную. А кто же тогда вместо тебя, Крокус, получит доверенность на распоряжение всеми деньгами? — Именно здесь получать? — Строго говоря, это место я воспринимаю не как изгнание — как раз наобо­ рот, как единственный во всей Солнечной системе предпочитаемый и устраиваю­ щий меня пункт, который можно сравнить, наверное, с таким местом, куда охотник всегда возвращается, чтобы продолжить свою охоту. — Ты намекаешь на какой-то «фиксированный центр»? — Точнее, на место, куда стянуто, сфокусировано все время планеты Земля. — Тогда это не место вообще, а какая-то несусветная политическая иллюзия. — Точнее, это — ад. — Но ведь не было же опровергнуто предположение о том, что информация жизни каждого человека до какого-то момента в истории человечества, даже Земли, распределялась очень равномерно в пространстве и времени. И, может, правы эти теоретики, что людские судьбы у древних сжигались с помощью таких реактивов, как любовь, страсть, ненависть, что их души сгорали, красиво и равномерно распреде­ ленные по всему небосводу. А наблюдателя этого момента в истории нет. — Этот «момент», — усмехнулся Камень, — есть ни что иное, как сингуляр­ ность, куда человечество, как в помойную яму, сбросило все свое будущее. — Никуда не «сбросило». Сингулярность, если тебе угодно, это было как «ангел последний», который явился с огнем и мечом на Землю. Ведь никто до сих пор не может объяснить, почему в таком огромном мегаполисе, как Москва, в одно мгно­ вение погибли все люди. — Действительно, во всех других городах почему-то они остались живы. Мо­ жет, потому что мегаполис находился в очень сильной геопатогенной зоне «Москов­ ский крест»? — Тем не менее, сингулярность оказалась спасением, стала подлинной комму­ нистической революцией без земных революционеров. — Дело не в сингулярности. Без коммунистической революции им обойтись было никак нельзя. Потому что все были самисусами и своими технологиями, по­ том кораблями, нарушили принцип равномерности распределения информации и воскресили всех мертвецов. По крайней мере, в зоне «Московского креста» земля начала выталкивать мертвецов наружу. Все эти мертвые обязательно хотели вос­ стать. .. но пришел «ангел последний». — Давай споем наш коммунистический гимн! — На Земле в мае расцветет огненный сад, — затянул Крокус. — Его погасят кровью, а не водой, — подхватил Камень. — Выпьем мы водку и на последний парад... 71 ВАЛЕРИЙ БАРАНОВ ТЕОРИЯ БЕССМЕРТИЯ