Сибирские огни, 2008, № 12

отпала необходимость, — я взглянул на Камня, — через четыре часа можно будет включить антипод. Я его изготовил специально для Танечки. Камень вздрогнул при слове «Танечка», очнулся. Начал говорить, но обращал­ ся не ко мне, а к Малышу: — Черт знает что! Я не могу понять природы логических выводов ее мозга. Точнее, мне непонятна структура отображения в ее сознании самых общих, ежесе­ кундно возникающих отношений вещей объективного мира, связей вещей и их свойств... Камень замолчал, но, взглянув на меня, продолжил: — Например: пришел Крокус и в две минуты наговорил ей столько глупостей, что у меня крыша чуть не поехала. Естественно, он тут же смылся, пока я приходил в себя. Но каков результат! — Камень ударил себя ладонью по колену. — Она поверила каждому его слову, несмотря на то, что все ложь, все шупый и неуклюжий вымысел! Этого не должно было произойти. В конце концов, это программируемая электрон­ ная система, — Камень ткнул пальцем в мою сторону. — Теперь она забрала в единоличное пользование киберхауса и с его помощью пытается смастерить себе такой же попугайский ктро-шон. Что-то в этом духе, но еще более кошмарное, чем на Крокусе. — Сколько ты загнал в ИКР кодированной информации сакрального характе­ ра? — со снисходительной улыбкой спросил Малыш. —Около четырех гигабайт, — буркнул Камень. — Что?! — Малыш с испугом уставился на Камня. — Ты запихнул в куклу целую человеческую жизнь? Откуда ты столько насобирал? Кто она? Из какого сто­ летия? — Начало двадцать первого века. Библиотекарша... — помолчав, Камень доба­ вил с подхалимской интонацией в голосе: — Я хотел сделать тебе подарок. Скучно «так» лететь. — Так, не так ... — Малыш тяжело вздохнул. — Теперь придется объяснять вам элементарные понятия из «нравов» двадцать первого столетия, — он снисходитель­ но поглядел на нас, — иначе вы просто не будете понимать ее, а она вас. — Объясни! — Дело в том, что именно в двадцать первом столетии люди стали очень сильно страдать монтированной формой мышления. Это такой социальный симптом, точ­ нее, определенная умственная недоразвитость всего общества. Это явление стало проявляться и окончательно сформировалось как феномен в связи с появлением кино, телевидения и персональных компьютеров. Началось с кино, где людям по его законам нужно было принять монтажную форму мышления. Допустим, Крокус, что ты кинорежиссер. У тебя по сценарию — утро: герой просыпается у себя дома и решает уехать в другой город. Ты ведь не будешь снимать на видео, как твой герой полчаса едет в автомобиле до аэропорта. Ты «смонтируешь» эту поездку: первый кадр — герой садится в машину, второй кадр — он выходит из машины в аэропорту, или первый кадр — твой герой принимает решение уехать в другой город, второй кадр — он уже сидит в салоне самолета. Все понятно. Однако в те времена по этому поводу произошел очень интересный случай. Один человек, назовем его Робинзон, ни разу в жизни не был в кино. Допустим, он жил на необитаемом острове, и у него не было такой возможности. Однако он очень этим интересовался и выписывал жур­ налы по киноискусству. Потом, когда наконец он приехал в Лондон, он первым де­ лом пошел в кино, отсидел там сеанс и вышел разочарованный и в полной растерян­ ности. Он ничего не понял: герои на экране то вдруг неизвестно откуда появлялись, то неожиданно куда-то исчезали, действие шло какими-то скачками. Короче, не кино, а какая-то галиматья. В чем дело? Просто мозг этого человека не обладал монтаж­ ным мышлением — моментально связывать видеоряд на экране с диалогами героев и сюжетным смыслом. Спустя какое-то время наш Робинзон от этого недостатка избавился и стал с удовольствием ходить в кино. — В чем же заключается болезнь? Наоборот! — возразил я Малышу. — Все дело в том, что свойство человеческого мозга «монтировать» оказалось не таким уж безобидным. Принцип «вырезания и выкидывания» времени по закону 57 ВАЛЕРИЙ БАРАНОВ ЙШу , ТЕОРИЯ БЕССМЕРТИЯ