Сибирские огни, 2008, № 12

из будущего или в будущем, что прошлого не существует вообще. Потому что оно исполнилось. — Ты предполагаешь во всем этом сингулярность? — Д а ... Потому что в двадцать первом веке достаточно многие из нас вынужде­ ны будут пройти эту «особую точку эволюции человечества». Хотим мы этого или нет, скорее — нет, потому что не знаем, что это такое. Сингулярность невозможно предсказать. Наше недалекое будущее — это сплошной кровавый туман. Вглядыва­ емся и не видим того, куда летим со страшной скоростью. За той гранью уже все человеческие дела в том виде, в каком мы их признаем — появление младенца на свет, похороны старика, — уже не смогут продолжаться. Что-то просвистело. И сразу их беседа резко оборвалась, потому что Котиков глянул в ту сторону, где сидел единственный свидетель их трапезы в этой столовой. У господина отвалилась голова. Голова лежала на документе, руки тоже находились на столике, из носа на документ уже потекла какая-то серо-зеленая жидкость. Котиков побледнел. Неизвестно было, что делать. — Черт! Первый раз вижу, чтобы свистом срывало голову с человека. Надо бежать отсюда... Бежать! — Ты вот что, — зло ответил Агеев.— Иди, заводи свой драндулет и все двери в машине открой. Я выйду следом за тобой. Не вздумай удрать! — У меня темно-вишневый джип. — Стоп! Сначала подойди к «этому» и забери папку с документами со стола. Все-таки он не верил своим глазам. Желал убедиться. Поручение Агеева прямо- таки подтолкнуло Котикова к господину без головы. Как вспышкой, перед ним вдруг озарилась вся фатальность проблемы, он не мог менжеваться забрать документы, ибо теперь счет шел на секунды. По сути дела, теперь безразлично: кем и зачем эта жестокость свершилась— ужас, как острый соус, только усиливал безумие случивше­ гося. А почему вся стена в крови, а вот на столе, где лежит голова, почти чисто? Он собрал документы, сложил в папку и чуть ли не бегом двинулся к выходу. На ходу подумал: «А ведь мое отвращение, стыд и ужас где-то уже в другом измерении, все это чрезвычайно естественно и даже само собой разумеется». В дверях он огля­ нулся и чуть не шлепнулся на пороге. Агеев не придумал ничего лучшего, как нести туловище господина у себя под мышкой, будто мешок с картошкой, и е левой руке нес голову, схватив ее за волосы. Все это — открыто, шел прямо за ним, не маскиру­ ясь вообще. — А что это вы творите, добрые люди? Котиков взвизгнул и пустился бегом к машине. * * * Ужасом называется сильная чувственная страсть или немота, соединенная с оледенением крови и минерализацией жидкости в глазных яблоках. Чего-то, стало быть, в тот момент в организме очень не хватает. Тут как раз весьма ощутимо окка­ зиональное вмешательство бога. С точки зрения чего-то абстрактно-ужасного: «че­ ловеческая душа является маской или формой тела, исполняющей по отношению к самой себе, к душе, роль выпуклости или крика». Котикову показалось, что он наблюдал все со стороны: как они с Агеевым загру­ зились в джип, потом развернулись и поехали в сторону аэропорта. Побег получил­ ся. Но от кого? Их гнал, настигал собственный ужас. Их побег получился на старте суетливым и резким, однако не таким уж безнадежным, и не с такими деталями, чтобы в историю вляпаться. Побег получился безальтернативным и простым, в нем был даже определенный риск, но все было надежно: мотор завелся с пол-оборота, двери хлопнули четко — как одна дверь, и зрелищности было ровно столько, чтобы никто ничего не заметил или не запомнил. Душа в ситуации конкретной и ужасающей может совершенно отделяться от своего тела и сопричаствовать сверхъестественной жизни ужасов, раз уж ей прису­ ща «привилегия бессмертия». 53 ВАЛЕРИЙ БАРАНОВ ТЕОРИЯ БЕССМЕРТИЯ