Сибирские огни, 2008, № 12

— Да я все время пытаюсь внушить Сиверину, что это не он ударил Соколова ножом! И я хоть сейчас готов отпустить его домой. Пусть скажет одно только слово. — Вы не говорили ему специально! Он ведь знал только, что расследование дел о тяжких телесных повреждениях ведут следователи милиции, а следователи органов прокуратуры занимаются убийствами. Так вот, значит, каким способом вы пыта­ лись заставить его отказаться... А он взял да и не отказался! Бедный Вася... Все про него забыли, но я это дело исправлю! — Он и не спрашивал у меня про Соколова. Вбил себе в голову: «Я убийца, я убийца...» Ишь как вы, Светлана Адамовна, все с ног на голову переставили. Уже героя из Сиверина делать хотите! Лихо это у вас получается. И не умно, к тому же. — Что ж, давайте будем делать умно. — Вот с этим, — Голиков презрительно постучал пальцем по закрытой папке уголовного дела, лежавшей перед ним на столе, — идти нам на судебное разбира­ тельство не стоит. Показания свидетелей, находившихся во дворе дома в момент нападения на Соколова, хоть и правдивы, но недостаточны. Показания Соколова и ваши, уважаемая Светлана Адамовна, лживы! Признание Сиверина— сплошная липа. Вы думаете, что для суда этого будет достаточно? Как вы наивны! —-Ну как вы не понимаете, Александр Владимирович, что в подъезде перегоре­ ла лампочка, и там было темно. Что я могу вам сказать, если ничего не видела? Ничего! — Но вы ведь что-то почувствовали? Кроме глаз у человека есть и другие орга­ ны чувств, которые дают довольно объективную информацию. Вы ведь оставались в подъезде с начала до конца, в отличие от Сиверина и Соколова. — Что я чувствовала? Страх. Что я слышала? Свой крик. Я кричала и бежала вверх, потому что на втором этаже горела лампочка. Что я ощутила в первый мо­ мент, перед тем как закричала? Ужас от тихого прикосновения смерти, явно ощутила, как страшно дышит преисподняя. Но такая очевидность, или, по-вашему, объектив­ ность, это ни что иное как очевидность психического, а не юридического порядка. — У меня есть доказательства, что в момент происшествия внизу в подъезде, кроме вас, потерпевшего и потом Сиверина, никого не было. — Ничего не имею против этого. Я виновата. Своими криками я спровоцирова­ ла нападение на Соколова. Кажется, у Бунина есть такой рассказ... А первопричиной этого несчастного случая явилась перегоревшая лампочка. — Лампочка не перегорала. Просто ее кто-то чуть-чуть вывернул из патрона. Стоило ее слегка покрутить вправо, как она загорелась... — Голиков невольно за­ молчал, с удивлением вглядываясь в лицо Светланы Адамовны. — Что с вами? Вспом­ нили что-то, Светлана Адамовна?.. Вы как-то внезапно побледнели! Почему мое замечание про лампочку вас так расстроило? —- Потому что за всем этим стоит какая-то ужасная потусторонняя сила ... — вдруг вмешался в разговор Сиверин. — Нож, на котором нет отпечатков пальцев, лампочка, которая то вкручивается, то выкручивается, Соколовское пальто, которое вместо Соколова иногда надевает на себя вурдалак... Все это маскируется под несу­ разность, случайность, сбивчивость не сочетающихся свидетельских показаний, а на самом деле все это ни что иное, как происки дьявола. Вы поморщились, Александр Владимирович, слово «дьявол» вам не понравилось? Ладно, назовем все эти прояв­ ления нечистой силы «абстрактной возможностью». Теперь сформулируем: абст­ рактная возможность — это такое развитие событий, для реализации которых суще­ ствует очень мало благоприятных объективных условий. Но если все же такое разви­ тие событий происходит и вызывает трагические последствия, то когда разбираемся в происшедшем... — Сиверин перевел взгляд на Светлану Адамовну и дальше гово­ рил, глядя на нее: — Во время следствия почему-то не всегда учитывается абстракт­ ная возможность, или воля злодея, благо, что всегда существует «реальная возмож­ ность» и представляет собой события, для развития которых имеется очень значи­ тельное количество условий. И, кроме того, она сама себя доказывает. — Выходит, что «первородным грехом» преступника является не существова­ ние другого человека или сокровищ, а воля дьявола, точнее, его условия? — удивил­ ся какой-то своей мысли Александр Владимирович. — Я не могу, например, пойти к 37 ВАЛЕРИЙ БАРАНОВ Ш ; ТЕОРИЯ БЕССМЕРТИЯ