Сибирские огни, 2008, № 12

Поцеловав ее, он вопросительно посмотрел на праздничный стол. Она смущенно и загадочно улыбалась. — Ты сегодня какая-то загадочная. У нас сегодня большой праздник? — Да! Она расстегнула верхнюю пуговицу кофточки — на шее у нее был православ­ ный крестик. — Меня теперь звать Серафима. Он растерянно смотрел на нее и не сразу нашелся, что сказать. — Я когда-нибудь тебя упрекнул, что ты татарка? Раньше или теперь? Что меня это как-то смущает? Или ты где-то вычитала, что муж и жена должны быть одной веры? Я не хочу, чтобы ты что-то делала против своей воли. — Нет, это я сделала исключительно по своей воле. Это мое давнишнее жела­ ние. Я еще в детстве, живя рядом с церковью, часто заходила в нее, подолгу стояла на службе. Меня почему-то всегда тянуло в нее, хотя мои родители мусульмане. Я даже в Лионе пыталась покреститься. Нашла православный храм, но в тот день он почему- то был закрыт. А после решила, что сделаю это дома, в России. Почему я сделала именно сейчас? Я хотела, чтобы между нами не было больше никакой преграды. Согласись, что она все-таки была. — А почему именно Серафима? — Мне с детства нравилось это имя. Я в школе даже подруг просила называть меня Серафимой. А почему — не знаю. Мать однажды услышала и не то чтобы возмутилась, но очень удивилась. — Она знает, что ты крестилась? — Пока нет. Конечно, рано или поздно скажу ей об этом. По крайней мере, не сразу... Знаешь, — замялась она, — я перед тобой виновата. — В чем? — Не спросив тебя, от твоего имени передала привет отцу Петру, который кре­ стил меня. Я знала, что вы хорошо знакомы, и потому обратилась к нему. — Ну, какая же это вина?.. А почему ты мне ничего не сказала, когда собралась креститься? — Я не знала, как ты к этому отнесешься. Точнее, боялась, что будешь задавать вопросы, которые задал сейчас. Ну и хотела, чтобы это было для тебя сюрпризом... А вина моя в том, что, передав привет, сказала, что я из Франции. Он, видимо, решил, что я снова уезжаю во Францию, тороплюсь, и назначил крещение вне очереди на ближайший четверг, хотя в этот день не должны были крестить. Я хотела пояснить ему, но его в это время позвали к телефону... На следующий день он позвонил отцу Петру, чтобы поблагодарить. — Если бы вы видели глаза вашей знакомой, как они сияли! Какая радость была в них! Она плакала от счастья. Получилось, что в этот день по оплошности в купели была ледяная вода, не подогрели, потому как в этот день по графику не должны были крестить, я ей сказал, что, может, перенесем на другой день. Она говорит: «Нет, батюшка, если можно, то сегодня, пусть это будет для меня первым испытанием». Такое далеко не у всех в глазах увидишь. Для меня это была большая радость... И действительно, после ее крещения между ними как бы пала последняя прегра­ да, которой на самом деле уже давно не было. Она стала ему еще ближе и дороже. Хоть она и говорила, что креститься было ее давнишним желанием, он чувствовал, что она сделала это и из-за него, чтобы еще больше скрепить их союз. И однажды ночью он как бы подвел итог, чтобы больше никогда не возвращаться к этой теме: — Я тебе говорил, что давно живу как бы по инерции, просыпаясь с чувством, что лучше бы не просыпаться. Меня постоянно источала мысль, что не так жил, чувство бессмысленности дальнейшей жизни. Это началось задолго до смерти жены... Были женщины, которые пытались меня вытащить из этого состояния. Но каждый раз меня что-то останавливало, а потом сжигало чувство вины перед ними. И вдруг твой звонок, неожиданный и в то же время, как оказалось, так ожидаемый... Конечно, я никогда тебя не забывал, память о тебе никогда не оставляла меня, это как угли, спрятавшиеся под пеплом, и я постоянно чувствовал перед тобой вину, и твой звонок был как ветер, вдруг раздувший эти угли, и теперь между нами не было 17 2 Заказ № 113 МИХАИЛ ЧВАНОВ