Сибирские огни, 2008, № 12

жена, я сказала ему: «У человека, которого я любила, из-за которого уехала во Францию, чтобы забыть его, умерла жена». «Он сообщил тебе об этом?» «Нет, я прочла в Интернете». Больше мы с ним на эту тему не говорили, но что-то измени­ лось в наших отношениях. «Ты едешь к нему?» — спросил он, когда я перед про­ шлым Новым годом собралась в Россию. «Нет, навестить родителей. Ты же зна­ ешь, что они у меня совсем старые». «А если он тебя позовет?» «Я не думаю, что он меня позовет. Он довольно известный человек, и у него, наверное, куча невест, в том числе моложе меня. А скорее всего, он уже женился». Тогда он мне заявил — как он сказал, на всякий случай, — что никогда не даст мне развода... Тогда в ново­ годнюю ночь я не решилась тебе позвонить: скорее всего, ты не один, может, даже с кем-то сейчас решаешь свою судьбу. В новогоднюю ночь многие начинают но­ вую жизнь. И потом долго не решалась позвонить... — Я тебя зову: оставайся. — Муж никогда не даст мне развода. — Это его проблемы. Наши сегодняшние неопределенные отношения не могут продолжаться бесконечно. Они, как я понимаю, мучительны не только для меня, но и для тебя. Что касается меня, ни с кем мне не было так хорошо и покойно. Только тебя я вижу матерью своего ребенка. Мне кажется, что рядом с тобой я еще многое смог бы сделать. У меня осталось море неистраченной теплоты, которую страшно уносить с собой. Из-за тебя я, не задумываясь, оттолкнул других женщин, может быть, более молодых, красивых, в том числе весьма обеспеченных, что в наше впол­ не французское время считается чуть ли не самым главным... Каждую из них не­ вольно с кем-то сравнивал, прежде всего, конечно, со своей покойной женой. Тебя ни с кем не сравнивал: ты — вся моя. Такое чувство, что я шел к тебе всю жизнь, к нашему общему дому, к общему ребенку. К этому чувству примешивается чувство вины перед тобой, которую всей своей оставшейся жизнью должен искупить. Я снова и снова слышу твои слова, что главное в жизни — любовь и семья, все другое со временем теряет смысл. Может, ради этого, ради главного можно и нужно разру­ бить какие-то узлы? Разве ты не имеешь право на счастье?.. После этого вечера они несколько дней обходили стороной эту тему. Они гово­ рили обо всем, но только не о своих взаимоотношениях, не о своем будущем, хотя неумолимо приближался день ее отлета. Однажды пришла молчаливая. — Что-нибудь случилось? — Я сегодня звонила домой. В Лион, — поправилась она. — Я все рассказала мужу. Он подтвердил, что никогда не даст развода. — Я тебе уже сказал, что для меня не имеет никакого значения, даст или не даст он тебе развод. Что ты ему ответила? — Я сказала, что сдала обратный билет. — Это правда? — Правда. Он обнял ее. — Что если прилечу, то только для того, чтобы забрать кое-какие вещи, а скорее, вышлю ему список, по которому он мог бы послать их посылкой... На другой день она позвонила днем: — Ты не сможешь оторваться от своих дел на полчаса, подъехать к Пушкинско­ му скверу, к верхней его части? — Когда? — Прямо сейчас. — Хорошо... Он не сразу ее увидел стоящей под липой с какой-то явно тяжелой ношей на руках. Подойдя ближе, он увидел, что это был огромный рыжий кот. — Прости, что сорвала с работы. Заблудился вот, собаки вываляли его в грязи, загнали на дерево... — А может, он полудикий и вполне самостоятельный кот? Ты не можешь допу­ стить, что он пришел на свидание, дрался с другими котами, а ты вмешалась в его личную жизнь? — улыбнулся он. 15 МИХАИЛ ЧВАНОВ