Сибирские огни, 2008, № 12

образил, что ему нужно срочно жениться и прописаться в Москве, и, думаю, Юрий из­ брал мою кандидатуру. Уже когда мы познакомились ближе, они рассказали мне о своей встрече после освобождения. Писатели случайно встрети­ лись в парикмахерской при Доме литерато­ ров. Они так кричали от радости, что всех переполошили. Потом пошли в ресторан, отметить своё возвращение, напились и их забрали в милицию. Ю. Домбровский с та­ ким юмором рассказывал сцену, как А. Ал­ дан-Семёнов отбивался от милиционера своими рукописями, что от смеха было не удержаться... Когда они были вместе, то даже воспоминания о тяжёлой жизни лаге­ рей не печалили их. Они были полны энер­ гии, новыми творческими замыслами, де­ лились своими мыслями, литературными находками. Ю. Домбровский был прекрас­ ным другом, интересным человеком. Он трагически ушел из жизни. Судьба была к нему жестока... Прошло около года после смерти жены А. Алдан-Семёнова. Он часто приходил к нам в дом, а потом мы стали жить вместе на Кур- батовском. Прожили мы с ним почти 25 лет. Когда он пришёл, у него кроме печатной машинки, книг и его рукописей ничего не было. Это был удивительный человек, он очень много знал, любил поговорить, был прекрасным рассказчиком. Очень любил встречи с людьми, друзьями, молодёжью. Был непоседой. Ю. Домбровский мне од­ нажды сказал: «Ты его никуда не отпускай, он странник, очень любит ездить по стране. Где он только не бывал. Это его хобби». И действительно, месяца через три Алдан-Се­ мёнов получил командировку в Магадан от журнала «Огонёк». Я его проводила на са­ молёт. Вместе с ним ехали студенты, по-мо­ ему, в Находку. На одной из остановок Анд­ рей сдал свои вещи в камеру хранения и провожал студентов. Они стали приглашать его с собой, и он бы полетел с ними, но вещи его были далеко. Так бог отвёл его от смерти. Самолёт, в котором улетели студен­ ты, разбился. Он много работал. При жизни в Москве часто проводились его творческие вечера. Он выступал и вместе с другими писателя­ ми. Однажды в Доме учёных был его твор­ ческий вечер, и мы с сыном тоже на нём присутствовали. Весь зал встал, приветствуя А. Алдан-Семёнова. Андрей Игнатьевич очень любил по­ эзию Павла Васильева, боготворил его, счи­ тал лучшим поэтом, несмотря на его выход­ ки. О нём ведь столько слухов ходило. И труд­ но было понять, где правда, а где наветы. Андрей встречался с ним, интересовался его жизнью, его новыми произведениями. Ведь П. Васильев очень много писал. Трудолюбивым был и сам Алдан-Се­ мёнов. Он говорил, что если в день им не написано две страницы, то этот день про­ шёл даром. Сначала он написал о Черском, затем о Семёнове-Тян-Шанском. Около 30 лет работал над романом о революции «Красные и белые». Он ведь много пережил. Во сне ему ча­ сто снились лагеря. Вздрагивал и стонал по ночам. Рассказывал, как был ранен, и его, потерявшего сознание, свалили в морге вме­ сте с мёртвыми. У него была пробита кость. В больнице он пробыл 4 месяца. Умираю­ щие отдавали ему свои пайки, говорили: «Ты должен выжить и написать о нас». Среди них были и революционеры. Вот тогда-то он и задумал писать о ре­ волюции. Ему не хватало материалов и мы, уже вдвоём, ездили в Свердловск к Азину. Азин для встречи с Андреем собирал своих друзей, знакомых. Все приходили на встречу с папочками в руках, рассказывали, показы­ вали документы. Книга «Красные и белые» вышла тира­ жом в 1 миллион. Очень много и долго он собирал мате­ риал к книге «Барельеф на скале». Было мно­ го вариантов книги. Книгу резали. Приходи­ лось переделывать заново. Убирали самые острые и негативные моменты. Но ему при­ ходилось всё терпеть, иначе книга просто бы не вышла. Его арестовали по право-троцкистско­ му блоку. Тогда под этой маркой сажали многих. Когда мы собирали материал о Колча­ ке, поехали в Иркутск. Были в тюрьме, кото­ рая позже стала музеем Колчака. Мы знали, что его любовница Анна Васильевна не ос­ тавляла Колчака до его последних дней. До этого А. Алдан разыскал в архиве дневник Колчака. Снял с него копии. Когда мы вернулись в Москву, узнали, что Анна Васильевна жива, живёт на Пали­ хе. Мы разыскали её. Андрей представился, сказал, что писатель и пишет о Колчаке. Эта женщина отсидела в общей сложно­ сти 30 лет. Её сажали и отпускали. Была она женой генерала Тимирева. Во время нашей встречи ей было за 70, но она была ещё кра­ сивой. Особенно выделялись её глаза. Встретила она нас очень сухо. Но потом, когда Андрей показал ей копии писем, оттая­ ла. Это был роман в письмах. Она сказала, что этих писем она не получала. Долго пла­ кала. Андрей показал ей наброски о Колчаке, она увидела, что впервые Колчак показан как человек и стала рассказывать о поезде, о цен­ ностях, которые везли в эшелоне, и о том, что у самого Колчака никаких ценностей не было. В книгах А.Семёнова — реальные фак­ ты, портреты пострадавших. Они любили Россию и пострадали за неё». 166