Сибирские огни, 2008, № 12

Замелькали очертания каких-то абст­ рактных видений и болезненная тоска ох­ ватила меня — тоска по утраченным ил­ люзиям, растоптанным надеждам, опозо­ ренной юности. Под переливами неземно­ го огня страшно смотреть на заснежен­ ные бараки, в которых спали замордован­ ные зеки, на морозную проволоку запрет­ ной зоны, на вышку с часовым в тулупе... И вышку, и тулуп, и колючую проволоку заб­ рызгивали цветные капли сияния. Господи боже! Неужели так и надо, чтобы непо­ винные люди неслышно, покорно сходили в могилу по воле своих палачей? По пре­ ступной любви к власти над себе подоб­ ными? Я прожил десять лет на положе­ нии рабочей скотины, был лишён всего не­ обходимого для самого жалкого суще­ ствования. А что меня ожидает завтра? Пристрелит какой-нибудь Сагайдак, за ­ мёрзну под вспышками северного сияния? ... Я не верю в тебя, Господи, но в обра­ зе твоём знаю земную форму моего суще­ ствования и ты для меня — вечная мечта о бессмертии». А. Алдан-Семёнову, имеющему пора­ жения в правах, после отбытия наказания не разрешили выезд из Магадана. Он работал заведующим Домом колхозника, занимался литературой в издательстве «Советская Ко­ лыма». В Магадане вышла в свет его «Се­ верная поэма» под псевдонимом Андрей Игнатьев. ЛИЛИАНА АНДРЕЕВНА АЛДАН «Я родилась в 1932 г. в Москве, где ка­ кое-то время жили мои родители. Отец ещё в молодости взял себе псевдоним «Алдан». Так записали и меня. Из Москвы мы с ма­ мой вернулись в Алма-Ату, где жили род­ ственники мамы. Этот город стал моей второй родиной. Я очень люблю этот го­ род. Отец остался в Москве. Для отца Ка­ захстан тоже был родным. Он объездил весь Казахстан, был на Байконуре, работал корреспондентом в казахстанских газетах. Здесь он встретил маму. В 1931 г. они по­ женились. Отец очень любил мою маму, её нельзя было не любить. Она была кра­ сивая, добрая, мужественная женщина. Отца забрали в 1938 году. Мне тогда было всего 5 лет. Очень долго мы вообще ниче­ го не знали о нём, затем стали приходить письма. Всё это время мама ждала отца. Работала машинисткой в Горном институ­ те, брала на дом подработку, чтобы иметь возможность помогать отцу. Она посыла­ ла ему посылки с самым необходимым в лагере. Жили мы тогда в маленькой ком­ натке при институте. Маму согревали пись­ ма отца. Вот одно из них: «19 октября 1945 год. Колыма. Дорогая моя Валентина! Золотая моя Лиличка. Сегодня я получил ваши письма, и были они для меня несказанной радостью за пос­ ледние 3 года моей печальной жизни. Я и сейчас хожу в каком-то светлом угаре и всё думаю, думаю о вас, мои дорогие, о сво­ боде, о полной жизни, до которой мне ос­ талось ещё 27 месяцев. 93 месяца моего зак­ лючения закончились, осталось немного, но это самое трудное, салюе мучительное вре­ мя для меня. Ах, если б мне удалось пережить 2 долгих колымских зимы, тогда я считал бы себя свободным и был бы уверен, что уви­ жу вас. Увижу синее небо Алма-Аты, вдох­ ну опьяняющий аромат её садов и сам ожи­ ву хотя бы ненадолго под ласковыми, любя­ щими вашими взглядами и словами... ...Меня восхищает моя Лиля деловито­ стью и конкретностью своего письма. В ближашее время я начну писать для неё цикл особых писем, писем от отца к доче­ ри. Это будет поэма моих страданий, по­ эма грустной и печальной жизни и пусть дочь хранит эту поэму страданий её отца и постигает своим сердцем и умом, что переживал он в долгие годы своего заклю­ чения далеко, далеко на Колымской земле угрюмой и белой от холода, у заполярного круга, в чахлой тайге, где жил он подобно раненному зверю среди диких зверей в чело­ веческом образе, среди бандитов, убийц и воров... Но я надеюсь, что увижу вас, ибо в сер­ дце моём живут слова: "Жди меня и я вернусь, Всем смертям на зло ” Ждите меня, пишите мне, не забы­ вайте. Мой адрес: Хабаровский край, г. Магадан, прииск имени Будённого ОЛП “Нижний Омчак"» Отец посвятил мне стихотворение, в ко­ тором был его жизненный девиз: Если жив ещё — борись, Полумёртвый — продвигайся, Смерть увидел — не сдавайся, А настигнет — не страшись! Мне очень нравилось это стихотворе­ ние. Эти строки я повторяла всегда, когда мне было трудно. Когда отец жил на поселении в Мага­ дане, мама ездила к нему. Ей пришлось мно­ гое испытать. Она уже была больна, но скры­ вала от нас. По сути, она умирала, у неё был рак. Отец после освобождения вернулся в 164