Сибирские огни, 2008, № 12

БАЗОВЫЕ ЦЕННОСТИ В ПРОЦЕССАХ ЭВОЛЮЦИИ И ДЕВОЛЮЦИИ — Значит, модное ныне определение современности к ак «нового средневе­ ковья» — определение заблуждения? — О новом средневековье с интересом говорили мыслители Серебряного века, в частности Бердяев. И не только у нас. Ведь таким «новым средневековьем» попы­ талась стать нацистская Германия. Впрочем, наша социалистическая родина тоже. Это была отчаянная попытка вернуться в то самое соборное, «общеценностное» состояние. — Осознанная попы тка или стихийная? — Думаю, полуосознанная-полустихийная. Я-то глубоко убежден, что в исто­ рии действуют очень мощные механизмы, проводниками которых становятся люди, далеко не всегда осознающие, что именно они пытаются сделать. Только отдельные гении, выходя за рамки своего времени, могут посмотреть ему в лицо и увидеть, что же за черты на этом лице явлены. Но не исключаю, что Иосиф Виссарионович кое- что понимал. Он вообще был нетривиальным человеком, таким извращенно-страш­ ным умом. Мне кажется, он довольно осознанно и последовательно реставрировал монархию в России. Не случайны же такой пристальный интерес и такая нежная любовь к Ивану Грозному. В новых условиях железной рукой он проводил ту же самую монархическую идею, а монархическая идея, опирающаяся на идеологию, причем почти сакрализованную, это и есть необходимое условие для создания ква­ зисоборности, квазиценностей средневекового традиционного общества. С моей точки зрения, эксперимент был совершенно жуткий, за который заплаче­ на страшная цена, и нашу страну он подорвал более чем основательно, если не окон­ чательно. Мы ведь так и не можем после него выползти из глубокого демографическо­ го, а главное, духовного кризиса. Но этот эксперимент был очень значимым. И у нас, и в Германии. Значимым в широком культурологическом смысле — он показал, что вер­ нуться напрямую в средневековье невозможно. История необратима — снова постро­ ить некую средневековую соборность не получается, потому что сегодняшний человек — индивидуалист, и он может только симулировать «единомыслие». Симулировать с убежденностью, с искренней верой в провозглашенные идеалы до тех пор, пока это не касается непосредственных его нужд и личных интересов. Именно потому в Советском Союзе и можно было одновременно ненавидеть заграничных буржуев, построивших свое благосостояние на присвоенном народном добре, и одновременно по-тихому на своем рабочем месте то же самое народное добро разворовывать. В этом смысле концлагеря, в которые можно было сажать всякого, существова- ли у нас совершенно закономерно. Ибо преступлением в данной системе является мышление вопреки социально заданной норме. Индивидуалист должен был думать и вести себя как носитель соборного мышления. Но это ведь все равно, что говорить себе: не думай о белой обезьяне. Попробуйте не думать при таких условиях! Ясно, что репрессиям в первую очередь должны были подвергнуться рефлектирующие. Естественно, никаких окончательных запретов в истории не бывает, и на новом витке мы можем вернуться примерно в то же «соборное» состояние. Когда? Когда история возрожденческого индивидуализма будет завершена, когда он сам себя ис­ черпает. Как мне кажется, именно это сейчас и происходит. Ведь что такое постмо- дернистический дискурс? Это отказ от индивидуализма, когда автор объявляется незначимым. Настолько незначимым, что волен теперь заниматься тотальным пла­ гиатом, пользоваться чужими мыслями, стилистическими приемами, да и самими текстами. Конечно, в основе такого подхода лежат прежние, правда, извращенные, модернистские установки. Однако нельзя не видеть, что тут авангардистское созна­ ние доходит до самоотрицания. Это опыт искусства. Но и на низовом уровне происходит полное самоотрицание. Наблюдаю это на моих студентах. С одной стороны, им вдолблено в голову, что они личности, а лич­ ность нужно уважать. С другой стороны, если их спросить, в чем же проявляется их личность, ответа не последует. Она не только никак не проявляется, она и не хочет каким-либо образом проявиться, потому что основным и главным мотивом суще­ ствования нынешних молодых является боязнь выпасть из определенной группы, из социальной страты. И это очень характерно. В то же время индивидуализм начинался ведь как выстраивание некой личной целостной системы мировидения. — А разве это возможно? — Конечно! Кто такие титаны Возрождения? Почему они титаны? Потому что каждый из них покушался на выстраивание мироздания — как Бог. Человек Ренес­ 152