Сибирские огни, 2008, № 7

ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ Ж ) КАЗАЧИЙ КРЕСТ — Аспид проклятый!— негодует Степанида. — Чтоб земля под тобой провалилась! Ванька тянет шубейку за полу. — Отдавай, не трепыхайся!.. Возле ясачной избы главари бунтовщиков собрали Круг. Часть здешних каза­ ков их поддержала, и они довели отряд до 70 человек. Новые сторонники давали клятвы и подписывали приговоры, что будут друг друга ни в чем не выдавать и заедино бунтовать. Вновь избрали атаманом Анцыфорова, а есаулом Козыревско­ го. Строем, подняв знамя, прошел отряд по острогу... Шумно делили пожитки Миронова и Чирикова, а также Атласовские, что были приготовлены для отвоза на Кыгыл. Поставили на дуван даже паруса и снасти, на которых предстояло вывезти ясачную казну по Пенжинскому морю. Собрались у добычи, как стая воронов. И нахапали изрядно: каждому из бунтовщиков выпало по 60 соболей, 2 0 красных лисиц и по два бобра. Записывая пай, Козыревский Ванька приговаривает: — Почему мы делим имущество приказчиков? Потому что они пороху и свин­ цу для службы не давали. Берем за то, что они у нас отняли. — Люба-а! — дружно откликались казаки. Ванька зачитал еще один приговор: «Выделить архимандриту Мартиану шубу соболью лапчатую и двух дво­ ровых людей Чирикова — камчадальской породы крещенных робят, иноземчес- ким названием Щочка да Чистяк, да Володимера Атласова дворовую девку кре­ щеную Настасью». Удрученно слушал это Мартиан, поправлял рукой нагрудный крест. Тяжелые думы сразу одолели. «Привязать меня к себе хотят бунтовщики. Аз ехал сюда про­ поведовать слово Божие, а выходит, стал причастен к убиению Атласова. До чего дожил: из благого превратился в блажного... О, Господи милостивый, помози мне...» — он перекрестился. Насмешливо откликнулся на приговор Спирька Рваное Ухо: — Иди в кабак, вино пей, нищих бей, будешь архиерей. Не дождавшись окончания Круга, на который он был приглашен, архимандрит пошел в свою избу. Он был обескуражен, брови его тянулись от переносья, губы свернулись перевернутой ижицей. «Аз выпью вина, душу успокою». Навстречу спешила Степанида Атласова, страдальческие глаза ее блеснули об­ жигающе: — Святой отец! На дуване вам вырешили Настасью, нашу работницу. Она при­ жилась у нас, к тому же крещенная, ее нельзя дарить или продавать. Плачет, что расстанется с нами, не поедет в Якутск. Пожалейте ев ... Подобие улыбки промелькнуло на лице Мартиана. — Пусть дщерь Божия Анастасия остается с вами ... Грабежу в доме Атласова атаман и есаул решили придать вид конфискации. Спо­ ротые с шапки и шубейки Степаниды лисицы были принесены Козыревским Козьме Марманскому, которого Миронов оставил за главного в остроге. Меха были записаны в ясачную книгу с пояснением: они оказались «безхвостов и поношенными изрядно». К вечеру острог загудел вовсю. Пьянствовали казаки, ставшие враз богатыми, в торговых сделках пушнина подешевела — за добрую собачью упряжку платили по двадцать соболей. Случалось, что противников казачьих вольностей избивали палками... Похоронить Владимира помогали заказчик Марманский и еще несколько каза­ ков. Гроб покойного донесли на руках до пригорка вблизи чистой, с морозными облачками, реки. Чернела земля по краям студеной могилы. Владимир лежит в гробу, слегка прикрытый кедровыми ветками. Три женщины вглядываются в его бледное лицо, обрамленное поседевшей бородой, и безутешно рыдают. У могильного холмика высился лиственничный, с красноватым оттенком, крест, напоминавший казакам не просто о товарище, а о предводителе, рискнувшем присоединить к России страну Камчатку. Федорка и Настасья поддерживали Степаниду под руки. Она обессилела. Вздрогнувшая неожиданно земля, громоподобный гул со стороны Ключевской соп­ ки заставили ее поднять голову. Она увидела вздымающиеся клубы пепла, а снизу их