Сибирские огни, 2008, № 7

ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ ДОШ КАЗАЧИЙ КРЕСТ — Из-за Атласова погибли товарищи. Надо было ему знать, что у авачинцев на уме. Не зная броду, не лезь в воду... Дома Степанида, печально морща лоб, говорила мужу: — Казаки стали какие-то угрюмые. Раньше, бывало, идут возле избы и посмеи­ ваются: «Пустите, бабоньки, погреться». А теперь не каждый и поздоровается. Владимир глянул зорко: — Где чернобурка хранится? — Мы ее спрятали в поленицу. Муж упрямо кивнул. 5 В острог приехал с устья Килганика князец Голгоч и в ясачной избе пожало­ вался Атласову, что казак Данилко Беляев не только взял с его родичей много по­ дарков пушниной, но и отобрал припасенную на зиму рыбу, сладкую траву и сарану, а также пряжу. — Теперь хоть помирай... У Владимира заиграли желваки. Выходит, Беляев вовсю разбойничает, обре­ кает иноземцев на голодную смерть. Но за это он ответит... Казак был срочно вызван на допрос, скривил губы в ухмылке, глядел наивно­ вопрошающе, но неожиданный зевок выдал его волнение и замешательство. Владимир бросил на него злой взгляд: — Опять ограбил иноземцев? Оставил их без прокорму? — Он все врет! — зарычал Беляев, поедая глазами Голгоча. — Брал, шибко ругал, — навострил глаза князец. — Ясырок хотел взять. Кусучими глазами впился Беляев в приказчика: — А что делать? Мы тоже должны выжить. Ты ведь обворовал купца, когда приспичило... — и добавил остывающим голосом: — На Тунгуске-реке. Владимир чуть не задохнулся. Прищурил глаза: — Я-то не гра-а-бил, — упрямо качнул головой. — А вот такие казачишки, как ты, посягнули на товар... Но не тебе меня судить. Верни ясачным все захваченное, иначе пойдешь под кнут... — Атласов так сжал кулак, что побелели косточки, грох­ нул им по столешнице. — Не позволю! Не дам обижать ясачных! Мы должны их оберегать. По царскому указу... — Обижаешь, начальник... — язвительно улыбнулся Беляев. — Ты и сам у камчадалов чернобурку вымучил... — Что? — Владимир выхватил сверкающий палаш, приставил клинок к груди Беляева. Тот успел слегка отстраниться и, защищаясь рукой, задел лезвие. Его ладонь обагрилась кровью. Кровь закапала на пол ... Придерживая раненую руку, выскочил на крыльцо, заорал, как оглашенный: — Сука Атласов! Меня чуть не заколол! Стали сбегаться казаки. Кто-то перевязал руку раненого тряпкой. У Данилы Анцыфорова затлели глаза-угли. — Созываем Круг — гаркнул он. В глазах Козыревского мстительные искорки: — Спросить надо с Атласова. Сколь он будет издеваться? У меня от его канда­ лов до сих пор на руках болячки. Вот, поглядите... — он вытянул руки. Атласов вышел на крыльцо, тяжело дышал, лицо искаженное. К нему подско­ чили Анцыфоров и Шибанов, заломили руки, сжимая, будто клещами. В суматохе выскользнул с крыльца камчадалец Голгоч и умчался на собачьей упряжке вниз по реке. От гвалта снег падал с елочных лап за острогом. Испуганная кукша улетела вглубь леса. Когда Владимиру связывали руки, он пытался вырваться, но тщетно. По-бычьи склонив голову, бросал сквозь зубы: — Против власти пошли? За это вы поплатитесь. — Ишь, напугал. — Какой крутный!