Сибирские огни, 2008, № 7

— Грешат-то новоприборные, а на него все валят... — За провинности я с него спрошу. А сейчас возвращайся в Киренск и передай Атласову: пусть вышлет мне подробную отписку. — Все исполню... На столе горит сальная свеча. Язычок пламени качается от тяжелого дыхания Владимира, и от этого колышется тень на стене. Он готовит отписку воеводе Тра- урнихту. В глазах проскальзывает озлобление от воспоминания дорожных обид. После величания воеводы начал с того, что получил в Тобольске 50 « лутчих » казачьих детей, после чего отправился в Енисейск. Тамошний воевода стольник Богдан Глебов держал его два месяца без дела, не давая 50 новоприборных каза­ ков; наконец дал их, но самых «нуждных (это немощные, убогие) и скудных », да и « дощаники-де дал самые худые и утлые», так что когда их « нагрузили », они под берегом потонули и все казачье « борошнишко » (пожитки) и порох « подмочило ». « Повыше Рыбного погоста » встретили они приказчиков Добрынина — Ми­ хаила Белозерова и Алексея Дехтярева, у которых взяли дощаник, для того что «в енисейских дощаниках итти было никакими делы невозможно ». А грабеж охарактеризовал так: «и животы у них Мишки и Алешки, китайс­ кие товары, казачьи дети взяли, а он им животов имать не веливал, и памяти (письменного наказа) им не давал». Далее он жаловался на илимского воеводу Федора Качанова, что тот, вопреки государевой грамоты, не дал его казакам вовремя хлебного жалованья, не отпус­ тил подвод, так что отряд не смог без задержки двинуться в Якутск и зазимовал в дороге, отчего пришлось кормить весь отряд за свой счет ... Траурнихт тем временем стал уже другим человеком. Он получил от Виниуса распоряжение, отправленное из Москвы в Якутск 23 февраля 1702 года: произве­ сти тщательное расследование дела Атласова без всякой посяжки (послабления) и поноровки — « чтоб иным таким же не повадно так было делать, а что учине­ но будет — о том к великому государю к Москве из Якуцкого писать». В общем, Траурнихту были развязаны руки, и он стал действовать весьма решительно. При чтении отписки Атласова, привезенной Павлом Журавлевым и Томским Иваном, его возмутило, что казачий голова, вопреки сообщению Глебова, енисейс­ кого воеводы, а также нескольких своих приспешников, написал о том, что не да­ вал команду грабить купеческое судно, и это подтвердили его нарочные. А как по­ ведет себя этот фря (важная персона), когда прибудет в Якутск? Что произошло дальше, записал холодной рукой дьяк Романов: казаки, по­ сланные Атласовым, были «пытаны накрепко». Их расспрашивали про грабеж Бело­ зерова и «с пыткой» они сказали, что «грабили по повелению Володимера Атласо­ ва: поневолил-де их всех казачьих детей грабить он Володимер, по научению Афоньки Поповцева и Сергушки Михайлова, а если бы они не послушали, то Володимер-де хотел их рубить сабляю». Не отразил дьяк, что казаки наговорили на Атласова, желая избавить себя от мучений на дыбе. 6 Жизнь шла днем за днем, время как бы перебирало четки. Воевода Траурнихт отправил Ивана Сорокоумова и еще двух казаков с наказ­ ной памятью приказчику Чечуйского острога Козьме Мочехину: ехать с Сорокоу- мовым в Киренский острог, идти на постоялые дворы, арестовать Володьку Атла­ сова и воров, у которых грабленые животы обыщутся, « держать их в великой крепи, и доставить с теми животы в Якуцкой». Шло время, уже распутица наступила, Лена прошумела бугристым ледоходом, а от Сорокоумова не было вестей. Лишь 22 мая Иван Сорокоумов приплыл в Якутск и дал отписку, раскрывающую неудачу его поездки. С Атласовым встретились у постоялого двора, Козьма Мочехин «вычитал ему» распоряжение, полученное из Москвы от Вини­ уса и строгий наказ Траурнихта. « И он, Володимер Отласов, выслушав указ великого государя, анбар на Гостином дворе не отпер, и с казаками своими новоприборными на постоялый двор к себе не пустил». Повели казачьего голову в судную избу, и дальше: «Козьма Мочехин Володимера крепить (арестовывать) его нам не дал, взяв его, Воло­ димера, он, Козьма, себе на поруки и из судной избы ево, он Козьма отпустил». ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ КАЗАЧИЙ КРЕСТ