Сибирские огни, 2008, № 7

просил открыть винный склад, а потом полчане его нанесли им побои. Траурнихт фыркал, когда читал утверждение Мошинцева о том, что полчане Атласова поруби­ ли ему «левую грудь», а его голова была «бердышем разбита». Какой пассаж, уже дошло до кровопролития! Жаркая схватка произошла в Рождество. Но вначале все шло благообразно: звонили колокола, люди радовались, угощались яствами, мальчишки ходили по до­ мам и славили праздник. Но поздно вечером охмелевшие «полчане» вновь попыта­ лись ворваться на склад за горячим вином. Произошла стычка. Атласовцы стали «ломать сени», но из дверей выскочили Андрей Амосов и Денис Федоров, схвати­ ли одного из «полчан», чтобы посадить его в «железо». Весть об этом дошла до остальных атласовцев, и они бросились освобождать своего товарища. Завязалась новая потасовка. В конце концов Амосов тоже сбежал в Киренский монастырь и написал жалобу на Атласова. Особенно поразила Траурнихта такая «рождественская новость». Приказной Василий Петриловский, атаман по званию, пожаловался, что в тот день людьми Атласова у него были сломаны анбары: «пиво и брага и квас из бочек вынуты». Когда хозяин попытался помешать захвату, казачий голова «бранился матерно» и зло ему кричал, что «де жена твоя будет подо мною лежать». Приказчик также утверждал, что атласовские люди нанесли ему «рану ножевую». Траурнихт стал выхаживать по судейской каморе, стучать тростью. Атласов поднял руку на власть, назначенную воеводой. Это же форменное безобразие! Его надо наказывать, но ... только с оглядкой на Москву, он поставлен правительством во главе крупной экспедиции. После рождественских праздников наступили святки. В Киренске бродили по улицам ряженые — мохнатые медведи, сказочные чудовища, зубастые смерти. Афанасий Евсеев корил Атласова: — Бросай пить, Володимер. Вино уму не товарищ. Жизнь твоя идет кувырком, подумай, куда ты катишься. — Да, влип я в историю, — виновато ухмылялся Владимир. Он понял, что пьяные выходки, преступления, допущенные им и его полчана­ ми, еще больше ухудшают его участь. И он решил мириться с местными служилы­ ми и другими людьми, посылавшими на него жалобы в Якутск. В тот день Атласов и Евсеев засиделись допоздна на постоялом дворе. То поправляя рыжий ус, то снимая нагар на свече, Афанасий помогал Владимиру со­ ставить запись в походную тетрадь. Вздрагивающей рукой начальник выводил сбивчивые строки: «Роспись Володимера Атласова, что куда издержано из грабленных жи­ воты, которые взяты на Тунгуске реке Логина Добрынина приказчика ево Ми­ хаила Белозерова с товарищи: киренскому священнику Михаилу Данилину че­ тыре тюни китайки, сыну боярскому Амосову за украденную у него икону 10 подставов и 5 тюней камок, атаману Петриловскому 5 подставов, торговому человеку Тарасу Кондратьеву — 10 подставов...» Не мог быть обойден и такой жалобщик, как приказной Чечуйского острога сын боярский Козьма Мочехин, которого Петриловский вызывал на помощь с от­ рядом казаков: «...сыну боярскому Козьме Мочехину — 4 подстава, 2 тюни кам­ ки, 7 тюней китайки...». Владимир прикидывает: «Превращу знатных противников в своих союзников, свяжу их с Добрынинским делом и, может быть, избегу ареста». 5 В Киренске морозы лютуют, крепчают к ночи. Злым зверем разбежится ветер по ровной глади Лены и, взметнувшись у крутого берега, рыскает по острогу, но не может заглушить своим воем пьяную песню бродящих казаков. На постоялом дворе Евсеев озабоченно говорит Атласову: — Как бы казачки не заглянули в твой анбар. Он имел в виду анбар на гостином дворе, там хранились китайские товары, оставленные на нужды отряда. ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ КАЗАЧИЙ КРЕСТ