Сибирские огни, 2008, № 7

ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ КАЗАЧИЙ КРЕСТ Стенька принес еще горячего вина. Разлили по кружкам. — Надо бы нам, казаки, поаккуратней с вином, — тихо предостерегает Афана­ сий, используя иностранное слово, слышанное в Москве. — Ежели мы ударимся в пьянство, новоприборные вовсе с ума сойдут. Поаккуратней надо бы ... 4 В декабре 1701 года Михаил Белозеров приехал в Москву и явился в Сибирский приказ с жалобой на Атласова и его казаков, ограбивших судно на Верхней Тунгуске (Нижней Ангаре). Его челобитная подкреплялась отпиской енисейского воеводы Глебова о разбойном происшествии. Дьяк Парфенов, смущенно улыбаясь, принес поступившие бумаги Виниусу. — На Атласова поступила жалоба ... Виниус надел очки и долго читал, на лбу у него взбугрились складки. Отложив бумаги, недовольно запыхтел: — Не ожидал от него ... Торговое судно обворовал, бесчинствует. Как я объяс­ ню это государю? Лицо у Парфенова построжело. — Может, все сотворили новоприборные казаки? В Сибири такое бывало. Из Тобольска, в мою там бытность, отправили новоприборных казаков на Амур, в Албазинский острог. Возглавил их Бейтон, назначенный туда приказным. По пути грабили купеческие караваны, даже на воевод покушались. Якутского воеводу Войейкова, ехавшего из Сибири, загнали в болото, где ему пришлось отсиживаться. Енисейского воеводу Константина Щербатова осадили в остроге и грозились убить. А Бейтон не смог остановить своеволыциков и ни в чем никого не судил. Вот как бывало. Побыв в раздумье, Виниус заявил: — Мы проведем собственное расследование, опросим в Москве тех, кто ви­ дел Атласова на реке Тунгуске. После этого сыска примем решение. Восемнадцатого декабря 1701 года Сибирский приказ объявил приговор: по­ слать грамоты илимскому и якутскому воеводам — « велеть воеводам со всяким радением промысел к сыску тех грабленых товаров учинить и Атласова и прот- чих с ним товарищев порознь расспросить, и как те животы скоро сыщут — отдать с роспискою истцам, а пущих заводчиков держать до указу в тюрьме...» Парфенов все-таки добился своего: не вся вина ложится на Атласова, если упомянуты «пущие заводчики». Из Киренска пришло письмо в Якутскую приказную избу. Воевода читал чело­ битную тобольского казака Афанасия Поповцева, который покаялся в нападении на купеческое судно и обвинил Атласова в том, что по его приказу были разграблены китайские товары. Такие же челобитные были и от нескольких других казаков, в том числе от Сергушки Михайлова. Обсуждая с дьяком письмо, Траурнихт вскинул брови: — Не верю, что Атласов так низко пал. Может, это наклеп на него? Дьяк сморщил «гусиный» нос: — Володька всегда был своевольным, с дуростью. Глебов не будет уведом­ лять зря. У воеводы дернулись короткие усы: — Подождем, что скажет Москва, — он встал и подошел к окну. На остро­ жном тыну сидела ворона и, каркнув, улетела в сторону Лены. Из Киренска, где остановился Атласов, на него посыпались жалобы в Якутск, на столе у воеводы Траурнихта их лежала целая гора. Вот жалоба-извет от владель­ цев постоялых дворов, в ней сквозит обида на полчан Атласова, которые часто не платят денег за обеды, за стирку их белья, обворовывают хозяев и постоянно кру­ шат мебель — лавки, столы, стулья — своими тесаками. «Глюпые дураки! Зачем они мебель рубят?» — возмущается Траурнихт. Пришла жалоба из Киренского монастыря, где укрывались целовальники мес­ тной таможенной и судной избы Никифор Мошинцев и Ларион Хвостов. Они сооб­ щали, что сам Атласов, находясь в сильном подпитии, вступил в перебранку с ними,