Сибирские огни, 2008, № 7

одаль острога, ниже по течению реки, величественно поднялись с крестами три шпиля деревянного Троицкого собора, находившегося на территории Киренского монастыря. Приехавшие казаки сразу сделали острог шумным. Вытаскивая на берег кладь, весело приговаривали: — Хошь погреемся тут. — Винишка попьем вволю. В Киренске Атласов поселился близ Троицкого монастыря, на постоялом дво­ ре Стеньки Васильева. Вместе с ним устроились зимовать четверо его товарищей, с которыми ездил в Москву. Разбитной, с цепкими глазами, хозяин был доволен постояльцами: они уплатили ему вперед подставами китайки, удивлялся втихую, как много у них красного товару. Подвыпив, хвалился: — У меня для гостей все по уму, все чисто. Из Якутска останавливались дво­ ряне Козыревские. Не брезгали... — Не у тебя ли Петька Козыревский жену свою убил? — спохватился Владимир. — Вот тут. В этой комнате. Подгуляли они, конечно, крепко. Она все зарыски- вала, кукиши ему показывала. Он стал ее бить, она вскочила и побежала к двери. Он бросил в нее нож. При следствии у меня его взяли — и так с концом... — Собака умней бабы, на хозяина не лает, — насупился Иван Шмонин. — Петька горячку спорол. Пьянка его подвела, — заметил Афанасий Евсеев. Владимир вспомнил, как наказывали кнутом его бывшего дружка Петьку, со­ вершившего убийство. А не ждет ли и его, Атласова, торговая казнь, а может, и пытка на дыбе? Удастся ли ему выкрутиться? Тревога, засевшая в душе после ог­ рабления купеческого судна, заскребла сердце. Из тяжелого забытья его вывели слова хозяина: — Петька теперь далеко, на Камчатке. — Как на Камчатке? — Владимир дернулся, словно ужаленный. — Очень просто. Писал челобитную Траурнихту, а казаков-то завсегда нехват­ ка. Зачислили его в отряд Тимофея Кобелева. Владимир сжал одной рукой кружку, другой плеснул в нее доверху из штофа. — По проторенной дорожке идет Петька, — протянул он зло и выпил до дна. С хрипотцой крякнул, прижимая кулак к губам. Сквозь прищуренные глаза увидал на­ резанные огурцы, закусил ломтиком. К нему наклонился пьяный хозяин: — Есть еще новость, атаман. — Какая еще? — Владимир стиснул брови. — Т-ш-ш! Мой друг Федька Карелин сказал по секрету. У него поселились ваши казаки: Афонька Поповцев и другие, из Тобольска, Енисейска. Так вот Федька услышал... — Ну, не томи... — Т-с-с! Они хотят послать челобитную в Якутск, во всем покаяться... Владимир морщится, как от зубной боли. — Поджимают, значит, хвосты? — Хуже, атаман. Они уверяют, что на разбой толкнул их Атласов. Приказал разграбить купеческий дощаник. — Что?! — Владимир вскакивает из-за стола. В глазах — бешенство. Правой рукой стиснута рукоять сабли. — Предатели! Клеветники!Я их всех порешу! Сей­ час же... На плечо ему положил руку Евсеев. — Охолонись, Володимер. Тебе еще на Камчатку идти. Не разменивайся на этих людишек. — Туда я их не возьму. Ни в жизнь! Брошу в Якутске, — цедит он сквозь зубы. Тяжело садится за стол. Чуб сваливается на лоб. Сквозь прядь сверкают зеле­ новатые рысьи глаза. — Стенька! Хозяин!.. Неси еще вина... — и добавляет присказку, которую лю­ бил Морозко: — Черт пугает, а Бог милует. — Верна! — вскрикивает Иван Шмонин. — Начнешь кручиниться — вошь накинется... 53 ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ КАЗАЧИЙ КРЕСТ