Сибирские огни, 2008, № 7

ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ КАЗАЧИЙ КРЕСТ — Лодка тонет! — Не дощаник, а гробище! — Плохая примета, атаман. Эти выкрики оборвал приказ Атласова: — Вытащить кладь! Заделайте пробоину! Евсеев со Шмониным, Тюменцевым и другими казаками приладили к борту заплату из доски, зашпаклевали и засмолили поврежденное место. Атласов проце­ дил сквозь зубы: — Глебова бы на ней прокатить... — и уже громко скомандовал: — Поставить паруса!.. Усилился ветер, паруса упрямо надулись, помогая гребцам. 2 Река Верхняя Тунгуска. Раннее колючее утро. Колодезным холодком веет от пронзительно-светлой напористой воды. Частят веслами гребцы, набивают на ла­ донях мозоли, но прибрежные утесы очень медленно отодвигаются назад. А впереди, где завис стылый туман, густо шумит порог Стрелочный. С опаской поглядывает туда Владимир, стоя на носу первой лодки, возле строения, напомина­ ющего балаган. Как лучше преодолеть Стрелочный: на веслах или тащить лодки бечевой? Усилился гривасто-белый шум, с разбегу набрасываются волны на камни, пре­ граждающие им путь. Неистово рвется меж камней вода, захлестывает через борт качающейся лодки. Люди в страхе и растерянности. — К берегу! Спускайтесь ниже! — громко, чтоб услышали его на всех лодках, командует Атласов. Подкрепляет слова взмахом руки. Казаки высыпали на каменный берег. Те, кто плыл на починенном дощанике, были до нитки мокрые, им пришлось на ходу выплескивать за борт воду, потому что возникла новая течь. Неуклюже вылез из лодки есаул Шипицын и направился к Атласову. Подраги­ вая от холода, старался четче выговаривать слова: — Худо дело, атаман. Наш дощаник — одно названье. Чуть не утопли... — На вершок были от гибели, — вторит ему, ежась от стужи, Дмитрий Тюмен­ цев. — Доски-то у лодки трухлявые, жуковатые. — Да и ты шибко тяжелый... — бросает синюшно-бледный Иван Шмонин. — Возле тебя пробоина образовалась. — В том месте она о камень ударилась... — огрызается Дмитрий. — И пошел ты к бесу! Злополучную лодку вытащили на берег, сняли с нее кладь, скопом опрокину­ ли, чтобы вылить воду. Пробоина оказалась на дне. Владимир угрюмил брови: — Подложил мне Глебов свинью... Оказались мы без дальних сил. До Илимска на этой лодке не дотянем. Надо поменяться дощаником с кем-нибудь из служивых. — Не обязательно менять на казенное, можно и на купецкое, — нагловато усмехается Шипицын. — Ну, это ты загнул, — резко обрывает его Владимир. Весь отряд сгрудился у рваного трескучего костра. Люди выжимали одежду, грелись, сушились. Кто-то ругался: — Бабье тканье через нитку проклято: от холода не греет, от воды не упасет. Евсеев пошел искать сушняк, а топор взял за лопость с лезвием. — Что ты топор держишь по-уродски? — дрожащим голосом спрашивает Шмонин. — Седни 29 августа. День Ивана Постного. Режущую вещь можно и острием брать... — Тогда надо того... Для сугреву и в честь моего угодника. — На Ивана Постного не пьют, — не без важности поясняет Евсеев. Слушая этот разговор, Владимир сдержанно улыбается. — Как порог пройдем, будет всем по чарке, — обещает он. А про себя горю­ нится: «Уже лето заканчивается, а отряд еще не проплыл уезд Енисейский».