Сибирские огни, 2008, № 7

— Я, братец, считаю себя сибиряком, — открылся он. — Начал службу в Сибир­ ском приказе лет двенадцать назад, при боярине и князе Иване Борисовиче Репнине. На три года был послан в Сибирь для ознакомления с краем на месте, выполнял обязанности дьяка в Тобольской приказной палате. Восемь лет назад вернулся в Москву и, как видишь, — он весело улыбнулся, — продолжаю службу в приказе. Ознакомившись с документами, восторженно воскликнул: — Молодцы казачки! Сдавайте меха в Расценочную палату, а потом я доложу о вас Андрею Андреевичу Виниусу. Пушнину сдавали Атласов и Евсеев, остальные казаки дожидались их в кара­ ульной. Не без зависти Васька сказал сторожу, отставному солдату: — Тихая у тебя, дед, службишка. — Ну, паря, не скажи ... Надысь к нам царь пожаловал, собственной персоной. Глазищи у него ажно горят... Сибирской пушнины десятки вязок лично просмот­ рел. Многие соболи, раньше пышные и богатые, излежали, были изъедены молью. От такого зрелища царь разгневался, кипятком закипел. Догадался, что оценщики нарошно завышали казенный товар, дабы свой быстрее продать. Заставил купчин, кои оценивали и не продали шкурки, самим покупать их по назначенной ими же цене. «Пусть заберут всех соболей, хоть на мехах одни кожи явятся!» — кричал госу­ дарь. Вот тебе, паря, и тихая служба ... Уж на что я бесстрашный, и то испугался... В просторном анбаре расценочной палаты висящие меха переливались, зыби­ лись, искрились. — Сколько у вас тут добра! — удивленно качнул головой Атласов. — Если моднице показать — упадет в обморок. Выборный приемщик Василий Филатов, московский гость (знатный купец), сощурил маленькие глазки: — Собольих мехов в год приходит на двести тысяч рублев. Коли взять скром­ ную цену — по два рубля за соболя, то получается сто тысяч соболей. Больше всего их привозят с Новой Мангазеи и Лены. Филатов передергивал в руках камчатские меха, дул на них, шнырял глазами в ценник; помощником у него был казенный целовальник, выбранный из состоятель­ ных посадских. В общем, пушнина оказалась хорошей, ее оценили дороже, чем в Якутске на 133 рубля, четыре алтына и одну деньгу. Парфенов показал документы о походе Атласова Андрею Андреевичу Виниусу — главе Сибирского приказа, и тот, с привычной для него дотошностью, стал с ними знакомиться. За плечами у Виниуса шестьдесят лет, но усов он не носил, был тучен, с крупным лицом, тонкой ниткой губ. В его облике было что-то от свекровки, строго распекающей своих медлительных снох. Требовательность, не угасший задор в ре­ шении служебных дел, богатый послужной список, дружеские отношения с царем Петром Первым — все это вызывало уважение к нему. Был он сыном обрусевшего голландского купца и промышленника, который принял православие, стал московс­ ким дворянином. В 1664 году младший Виниус, «гостиной сотни торговый чело­ век», взят в Посольский приказ переводчиком голландского языка, но уже в 1672-74 годах возглавил русское посольство, направленное в Англию, Францию и Испанию с предложением союза против турок, напавших на польскую Украину. По возвращении из-за границы Виниус пожалован в московские дворяне, а в 1775 году — в думные дьяки, и тогда же поставлен во главе почтового дела, кото­ рым и ведал более четверти века при четырех правительствах. На этой должности он совершенствовал работу внутренней и внешних почт, учреждал новые почто­ вые линии: от Москвы до Архангельска, от Москвы к Азову и от Москвы до Воро­ нежа. В 1698 году устанавливается сибирская почта — до Тобольска. В начале 90-х годов Виниус замечен Петром Первым и вскоре становится одним из его видных сотрудников. Во время Азовского похода царь получает через Вини­ уса сведения о столичных и зарубежных новостях, через него передает в Москву многие повеления и заключения. Живая переписка с царем продолжается и во вре­ мя заграничного путешествия Петра Первого по ряду стран Западной Европы. Эта переписка отличается доверительностью, непринужденной простотой и фамильяр­ ностью стиля. 37 ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ КАЗАЧИЙ КРЕСТ