Сибирские огни, 2008, № 7

И эти: Я-то и прежде об этом не мог, да и сегодня случайно: вдруг я подумал, что родина — Бог, в нас вырастающий тайно. С ним и светло и, конечно, темно, радостно и одиноко... Родина... — может быть, это письмо — может, и правда, от Бога... Вот строки о Родине, большой и малой, о любви к ней, но не навязчивые, не «бара­ банные», а естественные, к тому же сказано оригинально, без «вторичности» и «третич- ности», чем, как правило, грешат многие сти­ хотворцы, пишущие, так сказать, на патрио­ тические темы. Было в той подборке и такое: Жизнь обозрима предельно, а смерть — как она ни близка, сказала нам: «На меня смотреть лучше издалека». Увы, у Кобенкова так не получилось... По неизвестным мне причинам он оста­ вил любимый Иркутск, и в 2005 году пере­ брался в столицу, жил в Переделкино, здесь же на местном кладбище нашел свой после­ дний приют. Увы, присказка о том, что по­ эты приезжают в Москву умирать, оказалась для Толи пророческой. Он распрощался с земной жизнью в сен­ тябре 2006 года. Об этом я узнал из «Новой газеты». Предварялась его уже посмертная подборка такой «шапкой»: «Ушел из жизни лучший сибирский поэт». Вроде бы, броско. Но определение «сибирский» едва ли точное: творчество Кобенкова знали, ценили, люби­ ли многие в России. Об этом свидетельству­ ет и «Слово прощанья» в «Литературной га­ зете», которое подписали известные россий­ ские писатели. Причем, насколько я знаю, некоторые из них не очень-то приязненно относятся друг к другу, но утрата примирила всех. Для меня эта горькая весть обернулась стихотворением с эпиграфом из того самого давнего его стихотворения «Осенью, когда ле­ тят журавли»: «...В такие минуты надо просто молчать, потому что летят журавли». Похолодало так внезапно, что пышногрудая соседка, торгующая цветами, проснувшись утром и увидев увянувшие георгины, запричитала: — Горе мне, убыток! Только хризантемы белеют... Поддержу торговку — куплю четыре. —Для кого? считая деньги, спросит. —Толя ушел... — Чи, брат? — Почти... Поэт. — Как Пушкин, что ли?.. Безголосо летят, прощаясь, журавли. * * * Перечитывая книги Толи, в сборнике «Послание друзьям» я нашел такие строки: Я жизнь люблю и вряд ли я отдам все, что люблю: от самой малой птицы до облачка, до чистой той страницы, с которой мне так трудно по ночам... Датировано стихотворение 1976 годом, то есть ровно за тридцать лет до того, как Толя ушел в мир иной. А недавно уроженец Белгорода поэт Станислав Минаков, живущий в Харькове, подарил мне московский альманах «Илья» (2006 г.). Открыл одну из страниц — фото­ графия Толи и подборка его стихов, причем ранних, еще юношеских. Непосредственные, чистые, звонкие строки: Осень. Кажется, сентябрь. Тихо в комнате. Я болен. Мама чаем угощает Некрасивого врача. Я лежу и сочиняю... Эти строки — для меня как привет от Толи с неба, которому он отдавал предпоч­ тение.