Сибирские огни, 2008, № 7

ва, «Черемуховый цвет» Р. Белоглазовой, «Унтовое войско» В. Сергеева, «Жестокий век» И. Калашникова, «Дикое поле» В. Кор- накова. Практически все романы получили более или менее подробный отклик в крити­ ческой и научной литературе, но заманчиво увидеть их вместе, суммарно, как целостное событие в культуре народов, населяющих со­ временную Бурятию. Жанр романа в бурятской науке о лите­ ратуре достаточно изучен на разных этапах и в разных аспектах. Первые крупные ученые- литературоведы описали его более или ме­ нее постоянный набор признаков, атрибутов, т.е. в нормативном аспекте (В.Ц. Найдаков); рассматривали его и в конвенциальном аспек­ те, т.е. с оценкой жанра в определенные ис­ торические эпохи, литературные периоды (В.Ц. Найдаков, А.Б. Соктоев). Признавался важным и такой аспект жанровой теории, ко­ торый, по М.М. Бахтину, определяется как «память жанра», или единство канонических и неканонических форм в литературе (А.Б. Соктоев). Так, А.Б. Соктоев в работах, посвящен­ ных ранним этапам становления бурятской литературы, обнаружил плодотворную тен­ денцию соединения канонических, «про­ стых» форм (народная сказка, народный анек­ дот) с формами новыми, современными, ут­ верждавшимися в молодой бурятской литера­ туре в начале XX в., такими, например, как психологический рассказ (книга «Так было» X. Намсараева). Говоря о каноническом жан­ ре монгольской и бурятской литератур— «об­ рамленной повести» (основная функция ко­ торой — комментирование рассказов-притч тайлбури), ученый пришел к выводу о един­ стве противоположных эпических систем — народного эпоса и художественного феодаль­ но-клерикального эпического повествования. Конечно, речь шла о том периоде, когда жан­ ры письменной литературы еще не совсем отделились как от религиозной, буддистской литературы, так и от народно-сказочной сти­ хии. Например, в исторических летописях хоринских бурят В. Юмсунова и Т. Тобоева А.Б. Соктоев разграничивает влияние народ­ ного эпоса с его демократизмом от присут­ ствия буддийской идеологии бурятского ной- онатства, которая выдвигала в центр лич­ ность, отмеченную печатью божественной, идеальной силы (легенда о Бальжин-хатун). Не следует закрывать глаза на откровен­ ные симпатии советских ученых демократи­ зирующему воздействию жанров устного на­ родного творчества. И в то же время отме­ тить оттенок некоторого идеологического нео­ добрения позиции представителей элиты эт­ носа, в данном случае бурятского нойонат- ства. Но есть несомненная правота в итого­ вом тезисе: единство и борьба множества противоречивых компонентов питали и бу­ дут питать национальную культуру, созда­ вать возможность будущих художественных открытий. Подробно анализируя легенду о Бальжин-хатун, отмечая в ней соединение вымысла и документа, сказочной образнос­ ти и показаний очевидца, А.Б. Соктоев под­ черкивал в ней противостояние демократиз­ ма народного творчества идее элитарности, избранности исторической личности. Сегодня ученые пришли к мысли о пре­ одолении власти предания, инерции фольк­ лорной традиции, мешающей появлению эпического произведения романного типа. Понятно, что без яркой личности нет романа, причем и в ее изображении также важно со­ отношение полярных противоположностей, константных для жанра, и каждый роман со­ здает новый вариант соотношения противо­ стоящих друг другу энергий. Сейчас в теории литературы утвержда­ ется мысль-идея (не без влияния М.М. Бах­ тина), что роман, в отличие от других кано­ нических эпических жанров, не является структурной схемой, а может быть лишь ло­ гически реконструирован на основе сравни­ тельного анализа жанровых структур ряда произведений. Так, современные теории воз­ никновения романа утверждают, что транс­ формация канонических, традиционных жан­ ров, например эпопеи, предания, «мениппо- вой сатиры», приводит к появлению некано­ нического — романа, чей «жанровый костяк далеко еще не затвердел». Каждый из включенных в антологию романов — именно один из вариантов жан­ ра, в контексте которого каждый и составляет феномен национального. А, в общем, генети­ ческий аспект в подходе к жанру бурятского романа позволяет утверждать, что единство демократизма и избранности отдельной лич­ ности, а также полифония, плюрализм как борьба и сосуществование множества компо­ нентов, питавших национальную культуру и обусловивших возможность будущих художе­ ственных открытий, свидетельствовали о жизнеспособности национальной культуры. Освоение личностной проблематики происходит одновременно с осознанием на­ циональной истории, поэтому одной из ве­ дущих линий бурятского романа является ис­ торическая. Бурятскими писателями в первую очередь была освоена такая разновидность советского романа как историко-революцион­ ный роман. Сегодня интересен, прежде все­ го, личностный смысл больших исторических событий. Несомненно, что в эволюции геро­ ев первых романов «Степь проснулась» Ж. Тумунова и «На утренней заре» X. Намсарае­ ва большую роль играет соцреалистическая тема преображения и обновления человека в революционных событиях, хотя инерция фольклорного мышления вела к статичности героев. Перед бурятскими писателями стояла 160