Сибирские огни, 2008, № 7

поверхности. Арестовали, когда было 28 лет, лишили главного — свободы. Лишили основного призвания женщины — быть матерью... Елена Александровна любила меня, ждала от меня тепла. Я всей душой любила ее. У нее был небольшой домик — кухня и две комнаты. На поселении тетя Лена познакомилась и жила со Львом Васильевичем Марковым. Он был моложе на один­ надцать лет. У него был легкий характер, любил шутку, отличался добротой. В Актас приехали — мама, сестра Ира и я. Жили у тети Лены, всем было хорошо. Мама устроилась секретарем в управление кирпичного завода, где работали заклю­ ченные. Прошло несколько месяцев, нам дали жилье — крошечную квартиру в обще­ житии на окраине поселка. Мы были рады — у нас была своя кухня и две комнаты по четыре квадратных метра. 22 апреля 1953 года произошло событие, которое мы все напряженно ждали — вернулся Иван Михайлович. Его освободили из лагеря, но еще три недели везли через пересыльные тюрьмы. Как же тянулось время!Мы тревожились вместе с мамой: иногда бывало — проходил срок заключения, а за ним давали следующий... Воспоминания о тех волнующих днях умрут только вместе со мной. Придя из заключения, Иван Михайлович был ошеломлен долгожданной встре­ чей с родными — женой, дочерьми. Ире было всего четыре года, когда арестовали папу. Было решено торжественно отметить это семейное событие. Собрались в доме у тети Лены — у нее было просторно, чисто, уютно, была мебель, посуда. Пришли дру­ зья. Из Петропавловска приехал с семьей Игорь, мамин сын от первого брака. Иван Михайлович к детям относился одинаково, Игорь был для него таким же сыном, как родной Вадим. В тот день я впервые услышала стихи Павла Васильева. Тетя Лена и отец читали их медленно, выразительно. Иногда кто-то сбивался, тогда они помогали друг другу, стихов Павла давно не читали, они были в памяти. А она у них была отличная, натре­ нированная. (О кончание следует).