Сибирские огни, 2008, № 7

ря. Что значит «с/о»? Специальный отряд? И еще: «Мемор. паспорт 460392». Больше а нет ни единой записи — о передвижении по тюрьмам, этапам, лагерям, поселении, = освобождении. За записью от 1938 года тут же следует — 29марта 1956 года. Это уже ^ началась реабилитация, но об этом позже. Елена Александровна прошла через Лубянку, Бутырскую тюрьму, Темниковские О лагеря в Мордовии. Перед войной заключенных привезли в Сегежу в Карелии — между Ленинградом и Мурманском, неподалеку от Беломорско-Балтийского канала... ^ В Карелии, в Сегеже, Елену направили в чертежный отдел бумажного комбина- РЭ та. Вот где пригодились навыки чертежника, приобретенные в техникуме. ^ В Темниковских лагерях Мордовии Елена и ее подруги по несчастью вышивали 5 мужские косоворотки, женские платья, которые потом поступали в сувенирные мага- зины. Может быть, и мы носили такие?.. U % Пришла война. Заключенных стали отправлять на восток. Елена попала в Казах­ стан. Опять казахстанские необозримые дали. Но не с Павлом, а с охраной оказалась В- она здесь. Замирало сердце не от встречи с родными и друзьями Павла, а от горечи и ‘З безысходности. Жизнь повернулась своей страшной стороной. Лагерная действитель- ность — ежедневная борьба за физическое выживание, она требовала мужества и стой- чИГ кости, терпения к несправедливости. В новых условиях можно было потерять себя, «оскотиниться», забыть — кто ты есть и зачем пришел в этот мир. Нужно было дер­ жаться. Был реальный день, и его надо было прожить, не теряя достоинства. Подруги — Сара Вейсман, Гамарник, Вера Вонлярлярская и многие-многие другие, имен их не 5 знаю, — они помогали друг другу, поддерживали чем могли. В Казахстане Елена возила на быках грузы. Разные. Светлана Кедрина, дочь изве- ^ стного поэта Дмитрия Кедрина, вспоминала, что Елена Александровна рассказывала О ее маме Людмиле Ивановне Кедриной, как на арбе с волами пришлось перевозить трупы... Было ли такое, не знаю, мне Елена Александровна об этом не рассказывала, ^ может быть, щадила меня? К Я помню, как она вспоминала с улыбкой: «быки сдвигались с места либо когда им крутили хвосты, либо — понукали матом». Не знаю, как тете Лене удавалось решать ^ эту задачу. Она ни при каких обстоятельствах не позволяла себе грубых, скабрезных, CQ ругательных слов, а тем более мата. Но в жизни бывает всякое... и Там же, в Казахстане, вместе с другими заключенными женщинами делала из глины, навоза и соломы саманный кирпич и строила мазанки. Конечно, никакой тех­ ники не было, месили все ногами, потом укладывали в формы и высушивали на солн­ це. Из таких вот кирпичей и строили. Какое-то время тетя Лена работала на животноводческом участке — поначалу пасла овец, присутствовала при осеменении маток, затем работала в родильном отде­ лении — принимала ягнят. От них заразилась тяжелой болезнью — бруцеллезом. Ан­ тибиотиков тогда еще не было. Болезнь изнуряла возвратом лихорадочных состояний, высокой температурой, онемением конечностей и через многие годы все равно напо­ минала о себе. В лагере была иная жизнь, другие запросы. Живя за тысячи километров от «ци­ вилизации», душа ее по-прежнему стремилась к поэзии — она с удовольствием запи­ сывала стихи любимых поэтов и тушью рисовала миниатюрные рисунки, заставки — сделала несколько таких рукописных книжечек. Одну из них, размером со спичечный коробок, чтобы легче было прятать от чужих глаз, увидел стрелок. Книжечка понрави­ лась, ему захотелось ее иметь. Елена, тут же, не раздумывая, отдала ее, чтобы избежать неприятностей. От лагеря осталась и хранится дома, размером в половину тетрадного листа, кни­ жечка, озаглавленная — «Лучшие». Внизу на обложке вместо названия издательства написано: «Ялта 1946 г.». Разумеется, к Крыму эта Ялта отношения имела мало — так назывался один из участков казахстанских лагерей. В книжке записаны стихи Блока, Пастернака, Лермонтова, Есенина, Ахматовой, Бунина, Асеева, Шелли и... вкрапле­ ны строки арестованного мужа. Но фамилии Васильева мы не найдем... 156 Со зла ты сердце пережгла. Со зла кольцо свое расплавила.