Сибирские огни, 2008, № 7

СЕРГЕЙ СТРЕЛЬЦОВ $Л%{ у, ФИЛИПП В БЕДЕ — У нас не так часто бывают в гостях настоящие князья... — начала было Клав­ дия Николаевна. — Собственно говоря, вы только третий, — добавил успевший прожевать яич­ ницу профессор. — Да, да, — продолжала Клавдия Николаевна. — Вы хорошо знаете историю своего рода? — Только до Рюрика, потом полная неясность, — Филипп был сама непринуж­ денность. — Как жаль. А откуда взялась эта фамилия Навродский? — Удел моих предков был на западе. Земля была почти не плодородной, что на местном диалекте того периода звучало как «наврода». Так я стал Навродским. — Вы любите своих предков? — Клавдия Николаевна была само воодушев­ ление. — Все мои предки уже умерли, и поэтому любить их несложно. — Но у вас есть реликвии, напоминающие о древности вашего рода? — не унималась Настина мать. — Да, палец одного из моих предков в образе. — То есть? — чуть не поперхнулся профессор. — Ну, понимаете, мощи, палец... Он вделан в икону одного из моих предков, который почитается как святой и даже есть в общем церковном календаре. — Ужас и мракобесие! — профессор был неумолим. — Не такие уж и ужасы. Его можно приложить к месту, которое болит, и все тут же проходит, — Филипп старался внести ясность, но, взглянув на профессора, понял, что старался напрасно. — Я думаю, это самовнушение, — объяснил Вереславский своим домашним. — Но случай очень интересный. — Да, кстати, Филипп, дорогой... — начала Клавдия Николаевна, чтобы пере­ менить тему, которая, как ей показалось, была неприятна ее мужу. — Вчера звонила ваша тетя Галя и сказала, что будет у нас к обеду. — Спасибо, — сказал Филипп и, перекрестившись со вздохом, начал есть ... После завтрака Филипп пошел в библиотеку, чтобы найти какую-нибудь книж­ ку, с которой мог бы легко дожить до приезда Галины Владимировны Торбыш, в девичестве — княжны Навродской. Послонявшись вдоль полок, он взял лестницу, чтобы посмотреть, какие книги здесь ставят под потолок. И нашел там «Le Cid» Корнеля и «Le Romancero Du Cid», принадлежавшего французскому поэту, которо­ го русские почему-то называют Гюго. И, поразмышляв о трансгенерации фонем в индоевропейских языках, он взял «Le Chfitiments»12 этого автора и отправился в чайную беседку, захватив по дороге минералку из холодильника в комнате для кок­ тейлей, которая попалась ему по пути... Не успел он дочитать до места; Et la terre est comme une epouse, El I’hommeest comme un fiance!13— зазвонил его сотовый. Вынув телефон из кармана, он увидел на экране глупую физиономию Фон Виттена. — Навродский у аппарата. — II n ’y a pas de la maladie du vin cette fois-ci?M— приветствовал его сонный голос Леши. — Ipse dixit,15— парировал его колкость Филипп. — Чтоб ты сдох со своей латынью с утра пораньше! — Где наша не пропадала... — Значит, они тебя уже разбудили? И накормили, и успели научить жизни?.. У меня к тебе дело ... — сказал Леша Филиппу. 12 «Казни», (фр.) 13 «И земля как невеста, и человек какжених!» (фр.) 14 Ты трезв, как стеклышко? (фр.) 15 Сам это сказал (лат.)