Сибирские огни, 2008, № 7

бота и здесь таилась в каждом углу. И некому, и незачем жаловаться. Это жизнь. Недоеденная ветчина шлепнулась на пол. Стало все равно, что с ней и с другими. Только бы покоя, хоть вечного. Но надо бороться и спасать каждый день семью! Она подняла жирно пахнувший розовый кусок с налипшей волосинкой. Кусок по­ глядывал влажно и осторожно. Вот кто съедает ее силы! Насмешкой показались и голубое дразнящее небо, и холодное солнце. Память вынесла пронзительное соло из Баховских «Страстей по Матфею». Скрипка ласково ерзала в сердце, говорила, что все понимает, но ничего не может поделать, и, наплакавшись, пропала Бог весть куда. Потом вступила грудным со­ прано женщина и повела ее, как маленькую, за ручку в небо. Шли медленно, но дыхание перехватывало от высоты и восторга. Все забылось и осталось одно дет­ ское удивление перед звуком, который заполнил всю летящую голубизну... ЕЛКА Всю обратную дорогу серо и долго тянулся завод «Серп и молот». Его тре­ вожное молчание не заглушалось тяжкими шоссейными КамАЗами и шустреньки­ ми легковушками. Остановленный и окаменевший, он помалкивал, Инна тоже. Только что она вышла из своего вагоноремонтного, стараясь не вдыхать выхлопного духа. Поднялась в стеклянный переход, отступая от стекольных обломков и остатков пищи. Будто кто-то назло пил, бил и слабо закусывал. Шоссе внизу ровно гудело, разноцветные машинки, как заведенные, неслись плотными рядами. И была некая даль за мутным стеклом. И было в высоте что-то хорошее, отчего расправлялись душевные складки. Но потом — такая же лестница вниз, уваленная кучками мусо­ ра, зима и скорый Новый год. Сегодня им выдали зарплату. И если бы не редкие встречные и не тупые толч­ ки ветра, то на лицо бы выбежали маленькие злые слезы. А так они остались внутри. Просто глаза круглились, и съезжались брови. Ветер давно продул дешевое пальто. Открытое лицо краснело и дубело. Если бы хоть наелась! А ведь была в столовке. Распаренная повариха ловко шмякнула пару ложек водянистого пюре, а сверху набросила котлетку, придерживая ее на лопатке пальцем. Ну почему пальцем? Что они, не люди?.. Но она смолчала. В плотной спецовочной очереди никто не думал поправлять кухарку. Тоже, нашлась барыня... От винегрета на выщербленной та­ релке несло общественным питанием — тем особым равнодушием и недобором. Так, наверное, пахнет еда в детдомах и больницах — везде, где ты не нужен. Ты­ чась алюминиевой вилкой в пресные свекольные кубики, она познала тоску гро­ мадного пространства, набитого вокзалами, вагонами. И повсюду тревожно пах­ ло одиночеством в общей тесноте. Сделанные ими вагоны катили куда угодно, но везде ждало одно и то же. Ей почему-то захотелось в свою тихую Калугу, где вечерами видно розовень- кое небо. Где можно долго идти вверх и вниз по чистой осугробленной земле вдво­ ем ... Они тогда зачем-то бродили и остановились у замершей церквушки. «Не рабо­ тает, на ремонте», — лениво протянул сторож и исчез в поздней синеве. А они жадно припали друг к другу. Руки его пробирались под шубу к теплой мякоти ее тела. А теперь она шла одна. Дорожка вдоль завода оплыла льдом, и почти у моста, где спуск, Инна оскользнулась, чуть не упав, но удержалась. В лицо и за спиной смеялась реклама. У восточного ресторанчика, широко расставив ноги, стоял за­ думчивый Ильич. Над ним беспокойно летали темные птицы. «В Москве огромный выбор подарков и аксессуаров», — неслось в метро. Она представила, как ходят по этой самой Москве, придирчиво подбирая вещи, настоящие москвичи — те, кто умеет зарабатывать. Например, их начальник из Воронежа. Сумел же купить к Новому году плазменный телевизор, «Газель». Приедет в свой загородный тре­ хэтажный домишко и будет там тетешкаться с внучкой. Говорит, она у него такая забавная: маленькая, а уже кокетливая, как настоящая женщина. Он не знает даже, что ей подарить.