Сибирские огни, 2008, № 7

В этом имени много света, ; Холодов и кедровых шишек. О Анна— верная, как примета, С Где-то с нами теперь и вы ш е . . . К t— — ты принимала. И даже вешала на стенку. Но когда я разглядела тебя и написала < другое, твое лицо посерело, и стали видны выбоинки на коже. Тебе не хватало воз- н духа. Ты жаловалась подругам. Наконец нащупала спички и подожгла эту гадость и прямо в квартире. А пепел развеяла. — Я вообще с мужчинами не была три года, а ты пишешь! — кричала в трубку, a t — Аня! Разве я об этом писала? — Ты все подсмотрела и подслушала! Ей хотелось сжечь и меня вместе с листом. <; — Аня! Это неправда. Я просто так чувствую. ^ Я представила, как обугливались, съеживались строчки: зс К Сегодня ей — тридцать три. ^ Она спокойна, как будто проста: — Как у Христа, — вздохнет. ^ Ей кажется иногда, что живот растет 5 Первенцем, горячим, как брызги солнца. £g Она опять к животу прикоснется — Ничего. Нет его. Будет писать и у Бога просить: «Шар земной под тонким ситцем нелегко носить...» А вообще детей будет пять. И станут они вырастать с Боженькой. Она поклонится в ноженьки Иконам в храме. Позвонит маме. И будет сидеть целый день в магазине, Где у нее на витрине Вазы, кошки, ковры для богатых. А ей — небольшая зарплата, Чужая квартира в московском мире, Где должен быть некто — Отец пятерых детей. Но поезда вектор Привозит без всяких затей По прямой— домой. Такая усталость, хочется спать, А утром уже невозможно встать, Хоть она все легче и легче год от года: Тонкая кость — такая природа. Теперь ты успокоилась. Иногда спохватываешься и вспоминаешь: надо оби­ жаться. Наверное, твой большой неведомый Бог умеет прощать. Но я никак не могу забыть твоего молчания. Так молчат леонардовские мадонны, занятые ре­ бенком ... ГОСТЬ Дребезжащий звонок требовал ответа. Вика вынесла себя к дверям. Строители, что ли? Вчера она подумала, что ремонт в подъезде закончен. Вымыла замызганный пол и успела заставить свой закуток. Скажут: убрать. Будет неловко. И правильно. Ей стало противно, что всякий легко может влезть в эту самую Викину жизнь. Школьная учительница сына, соседка с лицом «все слыша­ ла», да кто угодно. Вика начала хрустеть в дверях ключом. Потом спохватилась, качнулась к глаз­ ку. В нем неточно обозначился потертый мужик. На строителя не тянет. Может, 102