Сибирские огни, 2008, № 1

Николай ПЕРЕЯСЛОВ ПРОИГРАВШИЙ Размышления над романом Александра Проханова «Экстремист». — Журнал «Наш современник», 2007 , № 9 - 10 . Во времена столь почитаемого Алек­ сандром Прохановым Иосифа Виссарионо­ вича Сталина литературные произведения, вызывающие у читателя хотя бы лёгкие иде­ ологические сомнения, неизбежно навлека­ ли на себя вопрос: кому это выгодно? На чью, так сказать, мельницу льёт воду автор, создавая портреты персонажей, искажаю­ щие образы борцов за счастье трудового народа? И в этих вопросах, как мне думает­ ся, был свой несомненный революционный резон, потому что даже реальная историчес­ кая правда может работать как во благо вы­ сокой идеи, так и — против неё, не говоря уже о чисто художественном авторском вы­ мысле или фантазии. Поведанная, к примеру, Николаем Островским правда о трудностях строительства Боярской узкоколейки укрепи­ ла дух многих и многих тысяч молодых стро­ ителей советского государства, дав им силы для новых трудовых и боевых подвигов, а вы­ тащенная Солженицыным из тайников XX века правда о существовании ГУЛАГа раз­ рушила веру миллионов людей в свою Роди­ ну и выбранный ею исторический путь, и, в конце концов, эту Родину погубила. Вот и после прочтения журнального варианта нового романа Александра Проха­ нова с хлёстким, точно серия сухих выстре­ лов, названием «Экстремист» (в полном виде он называется «Имперская кристаллогра­ фия») я никак не могу отделаться от грызу­ щего меня ощущения того, что написан он не столько по велению души автора, сколько по заказу некой мировой «закулисы», день и ночь думающей о том, как бы ей нейтрали­ зовать и обезвредить проявление русского организованного патриотизма. Зная Алек­ сандра Андреевича как одного из ярчайших и последовательных лидеров современной оппозиции, я всячески гоню от себя эту пу­ гающую меня мысль, но при этом никак не могу найти ответа на вопрос, зачем же ему было писать роман, откровенно опускаю­ щий образ современного русского патрио­ та? А главный герой романа Проханова, ше­ стидесятилетний глава корпорации «Иннова­ ции — XXI век» Алексей Сарафанов (фами- лия-то какая, чуть ли не Матрёшкин, — ну явно на потребу западному заказчику!), за­ воевав на протяжении первой половины ро­ мана доверие и симпатии читателей своим критическим отношением к сегодняшней российской действительности, раскрывает себя к концу произведения как абсолютный политический и психологический слепец и неудачник, не умеющий не только правиль­ но оценить эффективность методов задуман­ ной им борьбы, но и просто разобраться в окружающих его людях. Когда в конце рома­ на становится очевидно, что, несмотря на всю напускную многоопытность и конспи­ ративность Сарафанова, практически все его мысли и планы оказываются до мельчайших подробностей известны врагам, то с неиз­ бежностью понимаешь, что всё буйство ху­ дожественных средств, столь щедро исполь­ зованное автором на живописание лика сво­ его героя, было не более как привычным для него механическим приёмом, не имеющим ничего общего с реальным портретом пер­ сонажа. Вот как описывает его автор в пер­ вом же абзаце своего романа: «Алексей Сер­ геевич Сарафанов носил своё лицо шести­ десятилетнего человека, сухое, в резких мор­ щинах, с карими, настороженными глазами, как маску, под которой таилось другое лицо — молодое, страстное, с восторженными очами, с мягкой улыбкой насмешливых соч­ ных губ. Это второе лицо, словно свежая, многоцветная фреска, силилось проступить сквозь позднюю роспись, тусклую, серо- стальную, с процарапанными линиями бро­ вей, подбородка, скул. Маска была непро­ ницаемой. Лишь в узких металлически-бле- стящих зрачках внезапно вспыхивала таин­ ственная голубизна, как луч лазури, пробив­ шийся сквозь осенние лучи». Какие уж там таинственность и непро­ ницаемость, когда, дочитывая роман до пос­ ледней страницы, отчётливо видишь, что его обвели, в конце концов, как несмышлёного мальчишку!.. Проханов — в литературе не новичок, он хорошо знает, что для того, чтобы чита­ тель безоговорочно поверил писателю, ро­ ман должен быть наполнен правдивой и на каждом шагу подтверждаемой самой жиз­ нью фактурой. Поэтому наиболее выигрыш­ ные страницы его прозы — это публицисти­ ческие описания того, что происходит с се­ годняшней Россией, и предельно образные аналитические размышления над тем, кто в 174