Сибирские огни, 2008, № 1

МИХАИЛ ВИШНЯКОВ № ЗАБАЙКАЛЬСКИЕ БОЛТОМОХИ огромный вентилятор, то ли сработал пусковой двигатель ракетной установки — Лохматого подбросило в воздух, и он как бы повис, поддерживаемый снизу черно­ желтым жужжащим фонтаном. Наконец медведь согнулся в лохматый ком, фукнул и со всех ног покатился мимо костра, мимо сосны, на которой сидел Степан Андрюк. Дикие пчелы-шершни! — догадался бедный рыбак-охотник и, не дожидаясь лютой казни, прыгнул на землю. Лохматый впереди, Степан за ним— они летели, как два бегуна, к спасительной воде. Гул, треск ломаемых кустов и рев огласили долину Шилки. В тот миг, когда Лохматый и Андрюк вырвались на отмель, по Шилке плыл на моторной лодке Тимофей Лоншаков, бывалый усть-карский рыбак, охотник и бра­ коньер, человек, повидавший на своем веку разных чудес и происшествий. Но тако­ го, чтобы грязный, пятнисто-полосатый двуногий, может быть, «чучуна» или «лес­ ной человек», гнался за перепуганным медведем, не видывал сам и от других не слышал. Тимофей двинул ручку газа, его моторка вздыбила нос, описала полукруг, пошла к противоположному берегу. — Господи, пронеси! Господи, помилуй! — крестился Тимофей. Медведь, подняв белую завесу брызг, плюхнулся в Шилку, поплыл, течение понес­ ло его вниз, и вскоре Лохматый исчез в тальниках ближней протоки. А Степан, присев­ ший по макушку в воду, вынырнул, убедился, что пчелы остались в тайге. Услышал звук моторки и узнал по корпусу лодки хозяина. Привстал из воды, закричал: — Тимофей, это я! — Кто — ты? — Андрюк я, Андрюк! — Степан вылез из воды и замахал руками. Его фигура на фоне реки и яркой зелени береговых зарослей казалась особенно хищной и зловещей. Эхо летало от берега к берегу, отражаясь в скалах: — .. .дрюк я ! .. .дрюк! — Не, паря, — пробормотал Лоншаков, — никакого пятнистого дрюка я не знаю. Береженого Бог бережет. Лоншаков прибавил газу и скрылся за поворотом. Каким образом бедный Степан Андрюк отыскал свою лодку и как добрался до дому— это нам совсем не интересно. Интересно то, что рыбаки и охотники из Усть- Кары знают теперь: на Шилке, при впадении в нее замечательно прозрачной речки Сосновки, водится страшенный пятнистый «дрюк», который не то что человека, са­ мого Лохматого гнал и выгнал из тайги, и чуть не задрал на отмели. Благо, что мед­ ведь умеет быстро плавать, а то бы, паря, беда... ПЕТУХ НА ПРОТЕЗАХ Деду Бронникову при рождении дали имя по святцам, в честь святого мученика Калистрата. Но забайкальский народ, особенно такие забузовщики и заварганщики, которые живут в Борзе, все переделают на свой склад и лад. Вот и потеряли люди- чуцаки целый слог «кал», остался только Истрат. Ну и что вы скажете: Истрат да Истрат — не хуже какого-нибудь Пилендея или Феострупа! Дед Истрат Бронников проживает в своем частном доме при въезде в Борзю со стороны Александровского завода. Его старуха с нежным именем Ангелина — под- стать своему старику: такая закудрявистая бабулька, что еще командарм Блюхер, приезжавший в Забайкалье воевать с японцами при Халхин-Голе, на балу для офи­ церских жен изрек: «Вы, Ангелина, как мина, не один кавалер подорвется!» Действительно, Ангелина Бронникова всю жизнь раззадоривала Истрата на ка- кое-нибудь закудрявистое дело. Кто первый в Борзе изготовил самодельный телефон от печной лежанки до бани? Кто вместо собаки установил в будке лающий магнито­ фон? Кто научил экспортную партию попугаев, поставляемых в Китай, вместо того чтобы кричать «Да здравствует Мао!» каркать «Привет, Линь Бяо!»? Вот и в этот раз бабушка Ангелина, гостившая у внуков в Оловянной, услышала, что один тамошний житель продает петуха, который не кукарекает. Последние де­ нежки потратила, но купила оригинальную птицу. Пусть Истрат не мается от безде­ лья, а занимается с Петей музыкальным образованием! В первый же день проживания у Бронниковых Петя показал, какой он петушат- ник: двор по кругу обошел, борова клюнул, своих куриц на поленницу загнал и такой