Сибирские огни, 2008, № 1

ПЯТНИСТЫЙ ДРЮК Забайкальский медведь Лохматый — так звали его по причине дикой неприче- санности — любил каждое лето приходить из глухой тайги в долину Шилки. Для прокорма и еще какой-то неведомой нам цели и надобности. Степан же Андрюк, наоборот, летом стремился в тайгу, на устье какой-нибудь светлой речки, впадающей в Шилку. Сварить «чай с дымом», посидеть у костра, послушать кукушку— Андрюк был суеверным математиком, он измерял свои годы не по длине залысин, а по счету легкомысленной птицы. Ни Лохматый, ни Степан Андрюк не знали, какой может быть их встреча — дружественной, как у министров иностранных дел (так пишут в газетах), или не очень — как у боссов мафии. А незнание, это известно всем, приводит к чудесам. Вот и получилось. Степан причалил свою лодчонку в устье замечательно про­ зрачной речки Сосновки, разобрал удочки, принялся таскать ленков, насаживая их на проволочный сдевок. Штук пятнадцать поймал. День стал разогреваться. Степан снял и уложил на корму сапоги, штаны, рубашку. Окунулся в воду, выбрался на отмель. Подтянул к берегу лодку, закрепил ее за тальни­ ковый куст бечевкой. Набрал воды в котелок, намереваясь разжечь костерок, но рой оводов, как всадники-крестоносцы с поднятыми копьями, накинулся на него, всаживая налету свои жала в спину, плечи, бока. Отмахиваясь от гнуса тальниковой веткой, Сте­ пан взобрался на крутой мыс, надеясь, что там протягивает ветер и оводов меньше. Наверху, возле больших сосен, он набрал сушняка, разжег огонь, устроил тага­ нок, присел на валежину. Солнечные блики ласково переливались в кронах деревьев, кудрявился дымок костра, смолистые ветки горели дружно, щелкая веселыми угля­ ми в траву. Блаженство, рай земной! Степан жмурился, как морж, наконец-то выб­ равшийся на волю из-под спуда житейских забот. Внизу, у воды, что-то захлюпало, захрустело галькой. Степан приподнялся с ва­ лежины, посмотрел на речку. Возле его лодки возился Лохматый, видимо, удивлен­ ный неожиданной находкой: на сдевке, спущенном с борта в воду, водили плавника­ ми ленки, лакомство исключительного вкуса и смака. Лохматый зацепил левой ла­ пой проволоку, поднял рыбу из воды, и начал уплетать за обе щеки чужой улов. Степан Андрюк от неожиданности возмутился: — Эй! — крикнул он. — Э-эй, ты чо делаешь? Лохматый вздрогнул, выронил двух-трех ленков, оставшихся на сдевке, завор­ чал. Поднял морду, понюхал воздух, ударил лапой по лодке. Бечевка лопнула, и лодка откачнулась от берега. — Раскоряка чертова! — заорал Степан, свистнул и запустил в Лохматого огнен­ ной головешкой. Медведь рыкнул, опустился на четыре лапы, скакнул по отмели и направился к обидчику. Степан тоже рыкнул, рванул со всех ног мимо костра к толстой сосне, уцепился за нижний сук и, подтвердив теорию Дарвина о происхождении человека от обезьяны, махом вскарабкался на вершину. Косматый вкатился на мыс, остановился, опасливо поглядывая на костер. Утк­ нулся носом в траву, заворчал и взял след Степана. Медленно пошел к дереву. — Го-го-го! — заголосил Степан, засвистел, зафышкал и еще раз обозвал Лох­ матого непечатным словом. Медведь же, как всякий порядочный зверь на кормежке, два-три раза обошел сосну, царапнул когтями по несъедобной коре и отвалил к центру поляны. Там были старые пни, среди которых острились курганчики муравейников. Лохматый начал разгребать их, урчать и слизывать муравьев длинным языком. Степан пришел в себя. В общем-то опасность миновала. Но пришла другая беда. На голое тело набросились оводы. Они жалили бедного Степана так, что сосна тряслась. Степан отломил смолистую ветку и, как мог, отмахивался от гнуса. Через полчаса его тело покрылось волдырями от укусов и черными от смолы нахлестами. Лохматый в это время, не покончив с муравейниками, неожиданно втянул голо­ ву и, крадучись, стал подбираться к большой колодине, лежавшей одним концом на каменистом выступе. Степан замер от предчувствия какого-то чуда. Вот Лохматый привстал над колодой, ударил по ней могучей лапой, выдрал гнилой бок деревины. Сунул голову в дыру. В ней что-то случилось — то ли загудел МИХАИЛ ВИШНЯКОВ ЗАБАЙКАЛЬСКИЕ БОЛТОМОХИ