Сибирские огни, 2008, № 1

гончик в самые пролетные места. Авдей отцепил постромки, подсадил сына на коня, сказал, чтоб ехал домой строго по следу, иначе можно заблудиться в камышах. — Через два дня приедешь! — наказал сыну. — Тут добычи будет— в мешок не укладешь. С вечера побродил по камышам, осмотрелся, выбрал место у кромки неболь­ шого прогала, встал на вечернюю зорю. Утка часов с шести начала посвистывать, кругами ходить, собираться с полей на ночлег. За десять выстрелов Люлин сшиб две кряквы, три серых, чернеть да две каких-то пестрых, северных, в темноте не успел рассмотреть. Восемь хвостов за зорю — вполне прилично! Вернулся в вагончик, протопил печурку, напился горячего чая, уснул. Утром, еще чуть отзаривало, он уже выбрался из теплого логова, зарядил дву­ стволку, подтянул патронташ, двинул левее вагончика, там, в камышах, виделись ку­ сты тальника, чувствовалось, что под ними может быть островок, не затопленный водой. Так и оказалось. Люлин выбрал место лицом к заре, притих: утка начинала подниматься на крыло. Сзади что-то захлюпало, он еще подумал: не сына ли жена послала за ним? Может, что дома случилось?.. Оглянулся. Метрах в десяти из кустов на него глядели два злобных глаза и бусая щетинистая морда. Дикий кабан! Откуда он в этих камы­ шах, куда бредет, что делать? Мысли не успели проскочить через умственный аппарат, а руки с испугу под­ няли ружье. И драбалызнул Люлин секача из мелкой дроби повдоль щетины. Секач хрюкнул, осел назад, а потом выстрелился, как из катапульты, в Люлина. Только вода брызнула!.. Каким чудом кабан не убил его клыками— осталось загад­ кой. Зверь пролетел мимо. Пока разворачивался, взбугрив вокруг себя месиво из камыша и воды, Люлин успел протаранить куст и — напрямую к вагончику. Куда отбросил ружье и патронташ, не помнил, но четко в мозгу вспыхнул образ левого заднего колеса с рубчиком. Почти не коснувшись резиновой шины, выскочил, как та чертова поторчина, из болота и оказался на крыше вагончика. Секач снова пролетел мимо, развернулся и уставился рылом в небо, нюхтил и прохрюкивал воздух сквозь ноздри. — Чуха ты, чуха! — зло обозвал кабана Люлин. Ситуация была смешной и не очень: кабан стоял перед вагончиком, а Авдей Люлин лежал пластом на крыше, из резиновых сапог бежала вода, стекала вниз и звенела, как апрельская капель. Влепить бы пулю, взлохматить, взбарабашить и вздедерючить это рыло, да как и чем? Насколько хватало глаз, до самого горизонта расстилалась камышовая пусты­ ня, бесконечно серая, затопленная водой. В одиночку, парами, тройками, нитками и целыми каруселями проходили утки к югу, к монгольской стороне. Кабан то замирал и стоял, как бусый пень, то крутил рылом, злобно хрумкал камышовую молодь. Уже солнце поднялось, осинелся и растаял туман, большое небо сверкало и переливалось солнечными светляками. Погода, как всегда в начале сентября, растеплилась, разомлела по-летнему. Люлину стало жарко. Сел, свесив ноги в противоположную от кабана сторону. Расстегнул куртку, нашел сигареты, закурил. На этой крыше за день-то можно и поджариться, изомлеть без воды. Секач, расцарапанный дробью, ни за что не уйдет. Надо что-то решать. Люлин снял брючной ремень, сделал удавку, накинул ее сверху на ручку вагон­ чика. Потянул. Дверь открылась. Кабан фышкнул, приблизился. Нет, никак не соско­ чить, не успеть зайти в вагончик и захлопнуть дверь. Люлин свесил голову в проем. В вагончике не было ничего такого, до чего можно дотянуться рукой. Лишь висела у косяка рыболовная сеть. Еще не зная зачем, Люлин потянул за край — звякнули железные грузила, зашуршала веревка. Секач отскочил метров на пять и стал скоблить передней ногой камышовое месиво, грязь летела во все стороны, как из-под копыт коня. Люлин вытянул сеть наверх, хлопнул грузилами по крыше. Кабан не реагировал, лишь нервно водил пятаком да ощеривал желтые клыки. — Ну, душман, — пригрозил утятник, — достанется тебе! Снова наклонился в проем двери с концом веревки. Глаза отыскали в полу про­ резь для какого-то кронштейна, она была скошенной так, что можно опустить конец веревки с грузилом, потянуть и насмерть заклинить конец сети в днище вагончика.