Сибирские огни, 2008, № 1

— Если считаешь так, то ударь, — согласился Аркадий. g Размахнулся Иван, звезданул Аркадия в скулу, полетел друг сердешный на спи- Щ ну. Поднялся, пощупал синяк, посмотрел на небо, на речку, сел на прежнее место. — Но давай теперь выпьем, — говорит Иван. О — Давай, — поддерживает Аркадий. рн Выпили, полюбовались на сосны зеленые, на дальний хребет. О — Однако, я меньше твоего соболя напугал, ты меня больше ударил?— выска- щ зал гипотезу Аркадий. К — Может, больше, — согласился Иван. □ — Однако, я сравнять должен. *2 — Если считаешь так, то сравняй,— утвердил Иван. < Размахнулся Аркадий, треснул друга в лоб, два кубаря сделал Иван через голову. ,g Поднялся, пощупал шишку на лбу, посмотрел на моторку, сел на свое место. Выпили < еще, помолчали, думая о своем. ^ — Однако, ты больше добавил, чем я переударил, — высчитал Иван, м — Однако, больше... — Теперь я сравняю настолько, насколько ты переударил. — Если так считаешь, то давай, уравнивай... Два часа качались на волнах моторки, постукивая друг друга рыжими боками. д Все это время с берега доносилось: ты меня пере-переударил, я сравнять должен... а О теперь ты пере... я уравнять должен. Напучкались друзья досыта, сидят на берегу, Й мирно смотрят на Витим, на ласковое небо над вечным покоем тайги. 2 — Однако, моя шишка на лбу не меньше твоего синяка, — совершил умозаклю- 3 чение Иван. § — Однако, не меньше, — мудро согласился Аркадий. I - . — Вот и ладно, — улыбнулся Иван. К А тут гнал по Витиму свою моторку участковый Ильин. Увидел друзей, их лица ^ разукрашенные, кричит: 5 — Что случилось, Голобоков? 2 — Однако, ничего не случилось, начальник. — А фонари на лицах откуда? — Траву винтом косили под водой, водоросли для изюбра готовили. — Косили, — подтвердил Аркадий. — А-а,— только и протянул Ильин, прибавил газу и помчался себе, думая: «Вот ушлые эти местные охотники, надо попробовать: как это винтом водоросли косят?» Сидят Иван с Аркадием, головы мочат, о жизни размышляют. Вольно вьется Витим среди зеленых островов, хребтов высоких, берегов обрывистых и длинных отмелей. На перекатах пыль водяная завивается, кажется, солнце серебро сеет... БУДЬ ЗДОРОВ, КЕНГУРУ! — А и добрый козак ты, Афанасий! — Добрый и ты, Грицай! Так оценили друг друга два мужика, два свата-родственника, сидевшие в об­ нимку за свадебным столом в центре просторной горницы. — Гарно живешь, — добавил Грицай. — Браво живу, паря, — согласился Афанасий Путинцев. И действительно: дом-пятистенок Путинцевых срублен из прожаренной в смо­ ле даурской лиственницы, ставни и наличники изукрашены резьбой с петухами и подсолнухами. Мало у кого в Акше хватило сил и на домовитость, и на красоту. Афанасий же два года с нанятым плотником каждую субботу-воскресенье резали, выпиливали и выжигали деревянное узорочье, карусель кружевную. Сам Афанасий— мужик не гнутый грозой, налитый ядреным хмелем здоровья, наделенный от бога силушкой и голосом: захохочет— телевизор у соседей глохнет, крякнет на Ононе — таймени от испуга на отмель выбрасываются. В старину про таких в Акше говорили: семерные сани, шкворни кованые, столбчатая плеть. Гарная жена и Галя Путинцева. Родом с Украины, брови— как сабли запорож­ ских казаков, плечи— лебеди белые, грудь высокая, истомой не тронутая. Залетела в Сибирь — не померзла яблоневым цветом, а еще ярче разгорелись щеки, да стать Ю 2 выходилась полная, зрелая.