Сибирские огни, 2007, № 12

ность посмотреть на известный оркестр в неофициальной обстановке все же пере­ вешивает. Разбушевавшаяся дискотека нехотя останавливается на время новогодних по­ здравлений главного дирижера. Вася шепотом комментирует его прочувствован­ ную речь, предсказывая ее, видимо, привычные повороты, и мне приходится скром­ но опустить глаза в тарелку, чтобы не рассмеяться. И вдруг, с ужасом преступника не успевшего скрыться, я слышу грозный воп­ рос знаменитого дирижера, заметившего среди оркестрантов мое незнакомое лицо: «С кем эта девушка?» Чувствуя на себе любопытные взгляды всего оркестра, я без­ надежно краснею и, перед тем как окончательно углубиться в вынужденное созерца­ ние тарелки, успеваю увидеть Васин молчаливый жест, проясняющий мое появле­ ние здесь. «Так что же ты ее не кормишь?» —-гремит дирижер. В тесной, душной филармонической костюмерной, куда на время банкета бес­ порядочно сваливают верхнюю одежду оркестрантов, немолодой альтист в порыве всеобъемлющего сострадания, вызванного шампанским, бессвязно предупреждает меня о Васином непостоянстве и тут же- смущенно отступает под его недобрым взглядом. «Где же вы были раньше?..» — отшучиваюсь я и ловлю себя на гордой мысли, что роковые две недели закончились три месяца назад... Соседкин телефон вдруг начинает орать на всю комнату в три часа ночи, сквозь сон я с негодованием слушаю ее растерянные ответы и возмущенно решаю утром высказать все о манерах ее бесцеремонного «бедного Аркаши». Но окончательно просыпаюсь оттого, что она настойчиво сует мне трубку, и с удивлением слышу там голос неизвестно как прорвавшегося в такое время в общагу Васи: «Белка, выходи!» Белкой я стала почти с самого начала нашего общения, почему-то развеселив Васю привычкой есть печенье, держа его двумя руками; со временем прозвище обросло выражающими все оттенки чувств вариантами: нейтральное «Белкин», возмущен­ ное «Белочь», насмешливое «Белковски». В сегодняшних ночных объяснениях пос­ ле закаченной мне вечером сцены ревности рождается ласковое «Беленький»... В классе общего фортепьяно, где почти все место, кроме узкой дорожки до окна, занимают два огромных концертных рояля, Ольга Борисовна, стоя на подокон­ нике с сигаретой у открытой форточки, упрекает меня за недоверие. Смущенно рассматривая свое отражение в опущенной крышке рояля, я узнаю подробности ее доверительной беседы с Васей, спровоцированной приливом откровенности на оче­ редном банкете симфонического оркестра, директором которого работает муж Ольги Борисовны. Она очень удивлена, что я так давно молчу о настолько серьезных, по Васиным словам, отношениях, и сразу обрывает мои робкие возражения о загуб­ ленной репутации: ее красавец-муж в молодости тоже не терял времени даром, но за тридцать лет совместной жизни свою репутацию ни разу не подтвердил. Рассеяно помогаю выбирать фотографию для буклета второй месяц остервене­ ло готовящемуся к серьезному питерскому конкурсу Васе: эта — неудачная, эта — старая, эта — вообще не того формата. За полгода конкурс станет первой серьезной разлукой, которая, правда, не пугает ни меня, заваленную научными и концертными проектами, ни Васю, с головой ушедшего в конкурсную суматоху. И все же сомне­ ние в Васиной способности достойно прожить этот месяц неприятно ворочается где-то в подсознании. Суматошно уходящие дни разлуки, отмеченные только встающими и заходящи­ ми холодными лунами, неуклонно превращают затаенное сомнение в горькую уве­ ренность: вестей из Питера нет. Я была чересчур высокого мнения о своих стратеги­ ческих способностях, мои маневры оказались слишком сложны, мои армии разби­ ты, и я отступаю, заметая спутанные следы: бесславный конец, словно и не было ничего. Но, во всяком случае, это мое решение. Пытаясь свести к минимуму случайные и болезненные встречи с Васей, я гру­ стно затворничаю в читалке, куда он, как и любой самодостаточный исполнитель, не заглядывает. Но сегодня даже на этот спасительный книжный остров проникает не­ привычный к его вежливой тишине знакомый голос: на мою голову разом сыплются чужой город, чужие люди, разница во времени, проблемы с телефоном, многочасо­