Сибирские огни, 2007, № 12

Шура, включив громкую связь, сидел у телефона с пивом и сигаретой в руках, й — Ольга! Оль!Ну чо, приедешь? Я сегодня ужас какой сексуально активный... § — Ой, да не надо мне сексуально активных. И социально запущенных... — ^ смеялась Ольга. S — Тогда пока! Целую тебя в кусочек сыра, который ты сейчас ешь! Пока!.. Вот . же сука. ж — Ну и накурил ты, — сказал Писецкий. — Я пельменей купил, ставь воду, о; — Айн момент! — отсалютовал Шурик. — Бля, а я чуть телок нам не сгоношил, щ — Ты уж и водочки успел пристегнуть? — Ну, взял малек. Два. Ты же денег мне оставил —- никакого кругозора... зЗ Шура, знал Писецкий, был влюбчив, как многие некрасивые мужчины. И если ^ Луиза с детьми уезжала к родителям в деревню— туши свет. Однажды летом приезжает на своей «копейке», пьяный и счастливый: — Писец, за руль сядь! Я ментов боюсь, а через час ехать надо! Оказалось, Шура познакомился и договорился о свидании с девушкой: «Она не красавица, но из нее такой секс сочится!» Девушка Лиля ждала Шуру на кольце «Калинина— Северо-западный», сидя на U бетонном бордюре. Из девушки сочился нелеченый триппер, скука, мужская нево- § стребованность. Заурядная бичовка лет двадцати двух— прямая и плоская, как кви- ^ танция, без груди, талии, задницы, в черном платье-мешке, косоглазая и беззубая. На голове розой ветров топорщились грязные волосы. Увидев подъехавший «жигуль», S стала бойко притоптывать тощей ногой. Из стоптанных босоножек торчала сорок О четвертого размера ступня, синели разбитые ногти. Трудно Писецкого удивить, но < он безмолвствовал в течение минуты. Парочка устроилась на заднем сиденье. Лиля стала щебетать. Судя по тематике и словарному запасу, мозгов у нее было не больше, чем у кильки в переносице. Галантный Шура купил белое вино, персики и черешню. И алую розу даме. Писецкий доставил их на съемную квартиру и уехал. Пригнал машину по телефонному звонку в полдень следующего дня. Шурик был молчалив и скучен, а барышня порхала по квартире между разве­ шанных влажных простыней. И запах— утро в пионерском лагере. Выяснилось, что ночью сочащаяся сексом Шурика обоссала. — Давай, собирайся, — сказал ей Шура миролюбиво. — Нам ехать нужно. У нас дела. — Ой! — обрадовалась Лиля. — А можно, я с вами покатаюсь? — Нет! Это мужские дела, понятно? По пути до улицы Калинина в салоне было тихо, а Писецкий за рулем ловил изумленные взгляды водителей и пассажиров из автобусов — на заднем сиденье Лиля орально любила Шурика. Ее высадили на кольце. Она у Шуры денег попросила. Взаймы. Рублей пятьде­ сят. Шурик не дал. Они уехали. Лишь через полчаса Шура, скушав литр пива, нарушил обет молчания. — Зато как она сосет! — сказал он, важно выставив палец... Возвращалась Луиза, изгоняла Шуру. Шура забирал вещи и жил в машине. Пи­ сецкий звонил: — Луиза, здравствуй! Не помирились? — Ушел,— злорадствовала та. — Вещей сгреб два пакета. Только щетку зубную оставил... — Это чтобы был повод вернуться? — предполагал Писецкий. — Да нет. Просто он ею редко пользуется... По всему выходило, что бензина в Шурике оставалось чуть. Но нет. Писецкий принес дымящиеся пельмени и застал друга на полу за просмотром мультика про сестрицу Аленушку. Шура лил в себя ужасное пиво из пластика и скрипел зубами — душили пьяные чувства. 46