Сибирские огни, 2007, № 12

АНАТОЛИЙ ЕЛИНСКИЙ ДВА ДЕСЯТКА Картины не тронули: в душе Андрея копошилась угрюмая гадина. Днем мать 03 Насти, хлестко обозвав, запретила ему видеться с собственной дочерью. § — А давайте погадаем!— предложила радостная хозяйка. < Расставив по углам комнаты свечи и усевшись на пол, стали гадать. На длинном волоске опустили в рюмку обручальное кольцо. — Если колечко звякнет— значит «да!» Стали вопрошать. — А можно мне? — спросил Андрей, чувствуя легкое покалывание в груди. — А если не вслух? Я два раза, можно? Разрешили. «Лара меня любит?..» — спросил-подумал. Нет. Не хочет двигаться колечко. «Моя Настя будет счастлива?» Раздался слабый мелодичный звон. Сердце Андрея бухнуло и благодарно разжалось... Так, в шкафу кепки нет... И здесь нет. Не будить же Наташу... После гадания гости с бокалами разбрелись по комнатам. Андрею захотелось одиночества. Сунулся на кухню, но там график Константинов впивался в губы искус­ ствоведа Димы. В полутемной биллиардной играли в фанты и пили. — Да не пей ты все... оставь на донышке... утром протрешь... мешки под глаза­ ми ... — уговаривал творец творца у зеркала. — Как это — не пить? Шутишь?.. Ну и морда... Это от пива, ага. Брошу! — Да ну. На руки посмотри. — Это загар. — А глаза тоже загорали? — Да! Да! Это просто, как «Черный квадрат» Малевича! В гостиной Андрея тормознула культурным разговором хозяйка: «Кто вы? С Ларой? Чем занимаетесь?» «Перевожу... старушек через дорогу...»-— еле вырвал­ ся. Вышел на балкон и увидел внизу целующихся на морозе Лару и румяного Краснощекова. «Славно, славно. Краснощеков еще и рассказы для детей пишет, Лара говорила. Много про него говорила. Бездна талантов. Фейхтвангер — влажная щека по-немец­ ки. Пусть теперь будет Красный вангер. Прощай, Лара». На антресолях только бейсболка Андрея Андреевича обнаружилась. Синяя, с инициалами города Желтого Дьявола — little present. Так ни разу и не надел. Летом 93-го работал в группе переводчиков у американских баптистов-миссио- неров в детском лагере труда и отдыха. Взял Настену, доверили биологическому отцу. Янки приехали в Сибирь как в Папуа-Новую Гвинею, с гитарой и регбийным мячом вместо зеркалец и бус. Однажды Андрея непрофессионально понесло. Стал говорить благодетелям, что Россия — страна глубокой христианской культуры, Дос­ тоевского цитировал. Переводчица Аня покраснела и шепнула по-русски: «Они не читали...» Зачарованные дети две недели ходили за американцами и заглядывали в импор­ тные рты. Что не мешало отдельным мальчикам и девочкам пить, курить, слушать блатной шансон и ласково материться. И симпатичная переводчица Аня ходила, проникнувшись словом божьим, а не только перевода для. Андрей немножко ревно­ вал. Янки такие жизнерадостные, с гитарой (американский Бог— любитель кантри), молодые, красивые. Пришли на дискотеку и поют: «Аллилуйя!» У двух штатовских барышень на очаровательных бугорках таблички: «грех», «не трогать». Пару раз Андрей сопровождал девушек на прополку свеклы. Вырвав сорняк, мисс клали тра­ винку бережно в междурядье и что-то шептали. Возможно, просили прощения. В конце сезона чужеземцы щедро одарили всех: каждый получил по Библии и скромному презенту. Маленькой Насте досталась салфетка на журнальный столик, с легкомысленными карточными королями и дамами, отцу-переводчику — бейсбол­ ка. А самый дорогой подарок получила прекрасная Анюта — голубые джинсы! Джинсы из Америки! Аня зарделась, а все обзавидовались. В корпусе пакет благого­ вейно развернули, подарок извлекли... и выдох возмущения раздался за вздохом