Сибирские огни, 2007, № 12

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВ СТРАХ, КОТОРЫЙ МЕНЯ УБИЛ — Не знаю. Перетерпи. Это легче, чем терпеть мою ложь. Повторяю, можешь не беспокоиться о деньгах. — При чем тут деньги? Дочь, она же любит тебя. — Мне тяжело и больно говорить это. Но я не собираюсь расставаться с доче­ рью. Мы будем встречаться. Обязательно. — А со мной? — С тобой — нет. Пойми меня правильно. Так легче. Вместительная спортивная сумка постепенно распухала. Я беспорядочно за­ талкивал в нее свое барахло. Каблуки моих туфель выбивали на керамогранитных плитках (Испания) беспорядочную чечетку. Четырехметровые потолки глухо резо­ нировали. — Все. Я ушел. Прости меня, если сможешь. — Пока. Ты позвонишь? — Да. Завтра. За спиной вздохнула бронированная входная дверь, «мерседес» утробно рык­ нул и повез меня в пропасть. Когда я сообщил Ирине о разводе, она не смогла скрыть злорадного огонька в глазах... Ей так и не удалось выйти замуж за это время. Тяжелый бизнес, страх перед разного рода альфонсами не позволили ей сделать это. Момент был упущен. В та­ ком возрасте трудно найти подходящую партию. Свободного, обеспеченного муж­ чину, желательно без «хвоста» в виде детей. Оставалось только развести кого-то. Разрушить чью-нибудь семью. Формально я подходил ей по многим параметрам. Но взаимная ненависть, накопившаяся за время пребывания в тесной капсуле совме­ стного бизнеса, не позволяла рассматривать меня как кандидата в мужья. Я жил в своей крошечной квартирке. Вспомнил студенческие навыки стирки белья. Ел что попало и где попало. Практически не пил, так как понимал, что выйти из штопора в такой ситуации будет очень трудно. Агония семьи продолжалась долго. Мне звонили родственники жены, просили о встрече. Я отказывался. Внятно и спо­ койно. Бывшая жена периодически впадала в истерику и бомбила меня беспорядоч­ ными звонками. Я обрывал разговор на полуслове и выключал мобильник. Неожиданную поддержку оказала мама. Когда на нее наехала бывшая теща с просьбами уговорить меня вернуться, мама ответила, что я взрослый человек, и она мне не советчик в делах подобного рода. Как я был благодарен ей! Мои подружки, узнав о разводе, тоже не оставляли меня без внимания. Что ни говори, я был завидным женихом. Обеспеченным, относительно молодым. Но посте­ пенно обрывались и эти контакты. Я потерял интерес к суетным радостям жизни. Пытался устроить новый бизнес. Терпеливая долбежка в одно и то же место стала давать результаты. Наметился ряд вполне приемлемых кандидатур. Я проводил время в чужих офисах. Попивал кофеек под осторожные, неторопливые разговоры. Ловил интонации, выискивал скрытые намеки и определял степень опасности виза­ ви. Наводил справки о тех или иных серьезных бизнесменах, пользуясь услугами ребят — налоговиков, с которыми я был, как ни странно, в дружбе. Жизнь проходила в полуобморочном состоянии. Я не мог предугадать, что развод окажется столь тяжелой ношей. Холодная беспощадная рука сдавливала внут­ ренности. Не давала дышать. Просыпаясь рано утром на убогой лежанке, я не мог сразу прийти в себя. Затравленно оглядывался. Меня окружали обшарпанные стены и трухлявая мебель. В холодильнике скучали пакет кефира и пачка пельменей. Чтобы не сойти с ума, я возобновил брошенные было занятия спортом. Но железная на­ грузка была не по силам. Я просто неспешно бегал по утрам. Да и это давалось с трудом. Мучила какая-то непонятная слабость. К обеду я уже так уставал, что бросал все дела и ехал к маме, чтобы подремать. Она уговаривала меня остаться и жить в ее квартире. Но это была нейтральная территория. Переезд к маме возродил бы в душе бывшей жены какие-то надежды. Этого нельзя было допускать, и я мягко, но убеди­ тельно отказывался. Мне было больно смотреть на маму. Она постарела сразу на десяток лет. Из-за меня. Из-за моего страха.