Сибирские огни, 2007, № 12

работы за малейшую провинность, а то и просто по подозрению или навету. Он помо­ гал тем людям, чьи деловые и человеческие качества высоко ценил, и люди благодарно откликались на это доверие. Кого-то из них мы хорошо знали, а кто-то рассказал нам об этом, когда отца уже не было в живых. И еще о секретности, штрих к портрету эпохи. В истории «Атомного проекта СССР» есть интересные страницы, связанные с уча­ стием в нем иностранных специалистов. В первую очередь — немецких физиков и ин­ женеров, вывезенных в нашу страну из Гер­ мании сразу после окончания войны. Когда в середине 90-х годов Министерство атом­ ной энергетики, выполняя президентский указ, сняло гриф секретности с многих доку­ ментов, был опубликован один из секретных отчетов Сталину от декабря 1947 года о со­ стоянии атомной проблемы в СССР. В нем, в частности, говорится: «На заводе № 12 (г. Электросталь) размещена и работает группа доктора Риля в составе 14 человек, из них 12 научных работников и инженеров». Тогда, когда подавался Сталину этот от­ чет, мы как раз жили в г. Электростали, и со­ всем по соседству, буквально через дорогу жили эти четырнадцать специалистов, каж­ дая семья -— в отдельном финском домике- коттедже. И хотя наши родители в обстанов­ ке строжайшей секретности работали на том самом заводе № 12, мы, дети побежденных и победителей, запросто играли вместе, быва­ ли друг у друга дома, гоняли по поселку на велосипедах. Общаться нам никто не запре­ щал. Николаус Риль считался самым ценным «приобретением» из всех немецких ученых- ядерщиков, вывезенных из Германии, и по­ зднее был награжден в нашей стране высо­ кой правительственной наградой. Отец, оче­ видно, тоже работал с Рилем, но его уже ни о чем не расспросишь. Отец очень любил свой дом, в котором прожил почти 50 лет и из которого мы, как птенцы из гнезда, подрастая, разлетались. В этом доме в переулке Гайдара (теперь — это снова Большой Казенный) жили многие со­ трудники Министерства среднего машино­ строения, у входа висит мемориальная доска в память о Б.Л. Ванникове, «атомном» нарко­ ме, трижды Герое Социалистического Труда. А еще отец очень любил читать, любил Пушкина, русскую классику. Но больше все­ го его интересовали книги по истории, ме­ муарная литература. Он собрал целую биб­ лиотеку воспоминаний русских и советских военачальников, воспоминания дипломатов, есть на его полке и военные мемуары Шарля де Голля. А если судить по пометкам на по­ лях, то с особой тщательностью им была про­ работана книга «Итоги Второй мировой вой­ ны». Авторы этой книги — немецкие воен­ ные специалисты, в том числе и участники боевых действий. Отец, конечно, не мог не сопоставлять свой опыт войны с их оценка­ ми и осмыслением событий 1939-1945 годов. В начале 90-х, когда стали выходить кни­ ги серии «Неизвестная Россия. XX век» (ар­ хивы, письма, мемуары, ранее никогда не публиковавшиеся), он собирал эти выпус­ ки, внимательно читал их. Его интересова­ ли и письма крестьян в 1924-27 годах в их любимую «Крестьянскую газету» («А по­ чему собственно — диктатура пролетариа­ та, — спрашивали они главного редактора газеты, тогда, в 1925 году, это еще можно было спрашивать, — ведь государство у нас рабоче-крестьянское?»), интересовали и воспоминания тех, кто работал в аппарате ЦК партии, профессионально был интере­ сен ему фантастический до курьезности проект, направленный Хрущеву (теперь с ним можно было познакомиться воочию, в подробностях), о сооружении искусствен­ ных островов вокруг морских границ США и создании на этих островах ракетных баз. Собирал папа и книги серии «Осмысление века. Дети об отцах» — воспоминания сына Берии, сына Хрущева. Понимая необходимость перемен в стране, перестройку и постперестроечный период отец все же воспринял нелегко. Без­ брежных надежд и упований, овладевших тогда большинством людей, не разделял и тяжело переживал распад страны, падение производства, снижение уровня жизни, глу­ бокую социальную дифференциацию. Очень тяжело переживал испытания, кото­ рые пришлось перенести в 90-е годы всей атомной отрасли и ее науке. И все же считал, что жизнь его сложилась хорошо — «ведь я прожил большую часть XX века». «Благо­ словить бы небо мог»,— цитируя А.С. Пуш­ кина, добавлял он. Ощущение неразрывной связи со страной, с людьми, с которыми про­ шел войну и с которыми работал в годы, срав­ нимые по напряжению и ответственности с годами военного времени, поддерживало его, давало ему силы. Подводя итоги своей жизни, отец не толь­ ко написал книгу воспоминаний, но и создал фотолетопись своей жизни, жизни своих близ­ ких, товарищей по фронту и по работе, он не просто собрал в большом альбоме фотогра­ фии, но и дал пояснения к ним, иногда это только подписи, иногда подробный коммен­ тарий — чтобы эти лица, эти имена не канули в Лету. Есть в альбоме и фотографии его любимых строек, городов атомщиков, чудес­ ные картины сибирской природы. С особой теплотой он написал о своем друге, политруке Голышеве, погибшем на мосту через реку Мету осенью 1941 года при налете немецкой авиации, об А.Г. Мешкове, 181