Сибирские огни, 2007, № 12

Светлана ПОТЯГАЙЛО, публикующаяся впервые, как утверждает авторская справка, в журнале «Дети Ра», № 11-12, 2007, с подборкой «Голоса в электричках», видимо, будет публиковаться еще не раз — таков дурной тон современной литературы, в которой парадок­ сальным образом первопричиной поэзии служит ее обналичивание в том или ином «печат­ ном органе». Между тем, поэзия С. Потягайло отличается редкими для нашей «свободной» (будто прежде она, в качестве писаной красавицы, уже была занята!) поэзии достоинствами — насыщенным и плотным языком, убедительным эмоциональным подтекстом, и своеоб­ разной речевой деловитостью — в отличии от нерифмованной логореи множества «талант­ ливых» недорослей. Экономия слов, не оборачивающаяся псевдо-апофатической недогово­ ренностью, на лицо в каждом стихотворении: « Единственное орудие — /твое колечко:/ма- ленькая серебряная сушка,/оставленная сашкой». Другой фрагмент убеждает, что все еще мож­ но по-уитменовски видеть мир: «о чем они говорят?/ послушай: о том, что растет/и зреет/в лесу, в огороде, в детской./Человеческая добро- та/где-то очень глубоко/скрыта в этих голосах,/служит им тайной основой». Убеждает не потому, что отдельно взятой Светлане Потягайло так привиделось, а по причине речи, так сказавшей об этом. Так японские трехстишия полагали сами вещи — и вещи были прекрасны и необходимы: «Куда-то далеко уводят аллеи — /нет, только в тени-точку,/на другую дорогу — /крепко держи мою руку». Конечно, у С. Потягайло есть недостатки — кое-где несамостоятельность и вторичность образного ряда, очевидно также, что ей зачас­ тую не удаются регулярные стихи с их насилием и властолюбием — язык не поддается автору. Но все искупает сказанное, например, вот так: ГОРОД Город звал меня так, как будто на самом деле был городом, а не просто памятью. Вот он, Эмилия, этот мертвый мир, а ты говорила— майский жук, китайская грамота, жареный лук. Ты улыбалась, Эмилия. Только гордое колесо велосипеда способно стать памятником нашей юности. Примостившаяся «на плитуаре» в том же номере «Детей Ра» поэзия Евгения ЛЕСИНА (подборка «А мы сидим у гастронома»), уравнивающая в своей ярмарочной ненависти «ус­ пешных людей», «гебню» и владельцев сокрушаемых лирическим «Героем» «фольксвагенов и БМВ», самой сущность своей обречена на несомненный кухонный успех. Клокочущая и под­ хихикивающая эстетика «бей буржуев», интонационно расположившись где-то между «тетя- хаей» Аркаши Северного и «ах-надей-наденькой» Окуджавы, взвивается едкой иронией, пе­ реходящей в сатиру, над «жирной вонючкой за рулем», над «грустным чекистом», над «рас­ текшейся», «блестящей от счастья» случайной случки бабой, которая есть столица нашей родины Москва, над «неприятными сволочами» литературных вечеров. Всему этому извест­ ным образом сопричастны «водка, курица и лук» и «дети красных командиров». В общем и целом, беспроигрышная традиционная поэзия, сама собой культурная и почтенная, сама со­ бой актуальная: * * * Успешные люди не ездят в трамваях, Успешные люди сидят в казино, Немного на зонах, потом на Гавайях. О них режиссеры снимают кино. Успешные люди не знают покоя В заботах о счастье планеты Земля. 177 12 Заказ № 918