Сибирские огни, 2007, № 12

154 60 коп. На амнистированных ссыльных горожане жертвовали не в пример активнее: только по одному отчету Совдепа к тому же 11 марта было получено 1641 руб. 04 коп., городская ново-николаевская Дума ассигновала на помощь амнистированным 10 тыс. руб. Для сравнения, чтобы представлять порядок цен того периода, можно напом­ нить, что, к примеру, неквалифицированная работница железной дороги в Сибири получала тогда 1руб. 50 коп. в сутки, мясо 1 сорта стоило 24 коп. за фунт (чуть больше 400 гр.), топленое масло — 1 руб. 10 коп. за фунт, пшено — 3 руб. за пуд (16, 4 кг). Дороговизна — война все-таки шла. Фаня Каплан достаточно сильно выделялась среди своих «сотоварок»-террори- сток. Своей глобальной, несмотря на молодость, неудачливостью. В 1917 г. ей испол­ нилось 26 лет, 10 из которых она уже отбыла на каторге «за террор». Хотя по большо­ му счету она сама-то и была единственной жертвой своего «терроризма». К идеям терроризма, как наиболее верного способа борьбы «за народное счастье», 15-лет- нюю белошвейку Фаню (она же — Фанни, она же — Фейга) Каплан (она же — Ройд, Ройтман, а также Ройтблат) приобщил в Киеве в 1905 г. ее ухажер, 17-летний бесса­ рабский анархист Виктор Гарский. А заодно — и подкинул, в итоге, идею поучаство­ вать в покушении на киевского генерал-губернатора. В декабре 1906 года с целью подготовки к теракту Фаня с Виктором поселились на 4 дня в киевской гостинице. Как уж именно все эти дни они готовились к теракту — история умалчивает, но в итоге 22 декабря изготовленная и принесенная Виктором бомба, не дождавшись генерал-губернатора, рванула прямо в гостиничном номере. Виктор, подкинув на прощанье подруге в сумочку собственный браунинг, с места взрыва сбежал, а изра­ ненную, парализованную «террористку»-неудачницу арестовала полиция, и воен­ но-полевой суд приговорил ее к повешению (сбежавшего Гарского она не выдала, все взяв на себя). Гарский впоследствии стал большевиком, чекистом, единственный из близких знакомых Каплан благополучно пережил все «чистки» и скончался в 1956 г. в ранге пенсионера республиканского значения. О своем давнем знакомстве ни­ когда благоразумно не упоминал. Смертный приговор Фане заменили на вечную каторгу — ввиду малолетства подсудимой. И отправили с трудом передвигающуюся (ранения в обе ноги), слепнущую в результате контузии Каплан на Нерчинскую ка­ торгу, в Акатуйскую каторжную тюрьму. В Акатуе Фаня чуть не ослепла полностью физически (зрение удалось с большим трудом восстановить только частично), но окончательно прозрела политически. Собственно, Акатуйская каторга напоминала скорее деревенское поселение, прав­ да с вооруженной охраной. Лучше всякой охраны арестанток «охраняла» безжизнен­ ная и безлюдная окружающая местность: до ближайшей железнодорожной станции Борзя 100 верст, до Читы — 600. Поселянки-«каторжанки» беспрепятственно обща­ лись друг с другом, получали и отправляли почту, вели бесконечные политические дискуссии, много фотографировались. Фотографии «с сибирской каторги» распрос­ транялись по всей России в качестве почтовых открыток. Поступления шли в партий­ ную кассу (на тот же самый террор), а каждый купивший открытку «сибирских страда­ лиц» ощущал себя участником большой антиправительственной «фронды». Что нико­ му из «фрондеров» ничем не грозило. За карточки никто не сажал. Под влиянием дискуссий на Акатуе Каплан и превратилась из анархистки в эсерку. Тем более, «учителя» были хорошими. Дворянка Мария Спиридонова, зас­ трелившая губернского советника Луженковского. Сельская учительница Анаста­ сия Биценко, убившая генерала Сахарова. Содержательница и активная работница «бомбовой лаборатории» Вера Штольтерфорт... После амнистии Временного пра­ вительства 3 марта 1917 г. все они выехали из Акатуя, и ко времени сбора денег в их пользу в Ново-Николаевске находились кто в дороге (ново-николаевские газеты со­ общили о проезде через город г-жи Штольтерфорт 12 марта), а кто уже и при деле. Как Мария Спиридонова со своей новой подругой Фаней Каплан. Эти две задержа­ лись в Чите, создавая «с ноля» местную эсеровскую организацию. Так что на ново­ николаевском вокзале две террористки остановились проездом только 25 марта. Прав­ да, особого внимания у Совдепа они не вызвали, не до них было. Проезд Спиридоно­ вой был удостоен в местных газетах четырьмя строчками, Фаню не упомянули вооб­ ще. Местные эсдеки и эсеры вовсю готовились к выборам в Городское народное собрание, и проезд через город двух подруг остался без должного освещения. Вернувшись с каторги, Спиридонова с головой ушла «в политику»— лидер партии левых эсеров, она была избрана членом президиума ВЦИК. А Фаня Каплан в это