Сибирские огни, 2007, № 12

* * * Гуансюй в это время сидел на полу на маленьком коврике в своем рабочем ^ кабинете. Его стал одолевать кашель в спальне, и он потихоньку перебрался сюда, где t; кроме столика с письменными принадлежностями ничего нет, поэтому свободнее зД здесь дышится. <! А в спальне много всякого хлама: вазы, сосуды, коробочки, сделанные из разного ^ материала, начиная от самого драгоценного светло-зеленого нефрита до бумаги, из fct которой обычно делают праздничные фонари, даже есть канделябры и другие безде- i-Q лушки из бытового обихода; а больше всего здесь собрано часов, — карманных, руч- щ ных и настенных, музыкальных ящиков, фонографов и граммофонов; самодвижущиеся Н игрушки: паровозики, автомобили, кораблики, куклы всевозможные заводные, гово- ^ рящие; стоят и настоящие велосипеды, электрическое оборудование: телеграфное, ос- >> ветительное... Гуансюй при заточении сюда добился того, чтобы ему доставили игрушки дет- ства и различные подарки, поднесенные иностранными дипломатами, отечественны- Я э ми предпринимателями — он, став взрослым, не переставал интересоваться различ- ” ными техническими изобретениями, тяга к ним и научным идеям еще усилилась. Он здесь, возвращаясь к ним, находя в простом сложное, приходил к неожидан- щ ным для себя открытиям, фантазировал, читал, рассуждал и сравнивал достижения <1 разных дисциплин науки и техники, чертил и вычислял, пробовал делать макеты и из у разных механизмов собирать новый; в поле его зрения были горное дело и металлур- ^ гия, мануфактурные производства и промышленность и возможные будущие техноло- Д гии в них; также он часто думал о сельском хозяйстве и продовольственных фабриках, о переработке и хранении пищевых продуктов. Евнухи и охрана брезгливо смотрели на его занятия, часто докладывали Ее вели­ честву вдовствующей императрице Цыси об умственном неблагополучии этого сла- Р* беющего, худеющего на глазах узника. Гуансюю жалко было этих евнухов и охранников в их невежестве, а он должен был ненавидеть их за высокомерие к нему, презирать за раболепие перед ним в прошлом. При виде них Гуансюй вспоминал ихэтуаней, которые восстали против иностранного засилья, но совершенно темные, необразованные, в плену вековых предрассудков уничтожали все, по их представлениям, исходящее от «заморских дьяволов». Изорвали электрические провода, Вырвали телеграфные столбы, Разломали паровозы, Разрушили пароходы. Убитые дьяволы уйдут в землю, Убитые дьяволы отправятся на тот свет, — пели они. «Железные дороги и огненные телеги беспокоят дракона земли и сводят на нет его хорошее влияние на землю. Красные капли, которые капают с железной змеи (ржав­ чина, отлетающая от телеграфных проводов), являются кровью оскорбленных духов, летающих в воздухе. Эти духи не в силах помочь нам, когда эти красные капли падают возле нас», — писали они на бумагах, распространяя в народе. Гуансюй думал, что если его реформы воплотились бы в жизнь, не была бы ввер­ гнута страна в этот ужас мракобесия, не пали жертвой его тысячи и тысячи людей, чтобы идти против иностранных держав, хозяйничающих на их земле, народ должен быть просвещенным, умеющим производить то, что умеют иностранцы, владеть тем же оружием, что имеется у них. Цыси испугалась, что ихэтуани вместе с иностранцами сметут и ее династию, тем более правительственные войска терпели поражение от них или шли на примирение с ними, объявила войну против всего иностранного. Она вынуждена была воевать про­ тив 40-тысячной армии восьми держав: Англии, Франции, России, Германии, США, Италии, Японии и Австро-Венгрии. Губернатор столичной провинции и сама Цыси приняли с большим почетом главаря ихэтуаней, чтобы взять их под контроль. Овладев Тяньцзинем, союзные войска двинулись по обеим дорогам Великого канала в поход на Пекин. И вскоре они оказались у стен столицы. Цыси вызвала к себе Жун Jly и князя Дуаня. Совершая челобитье, Жун Лу был недоволен. «Это восьмой вызов за этот день! — вклинилось в голову. — Устал я перед тобой кланяться! Взять бы тебя, помял бы я тебя! Извивалась бы ты подо мной, а не я перед тобой сгибался и выпрямлялся!»