Сибирские огни, 2007, № 12

рью большого саратовского начальника. Скоропалительной свадьбе способство­ вала гибель отца. Система самоуничтожения сработала. Он утонул на рыбалке. Осе- j = j нью. В реке Хопер. Под «бековским» железнодорожным мостом. Поезд, на кото- § ром сейчас я езжу в Москву, идет как раз по этому мосту, и я могу видеть место, ^ где утонул отец. Но никогда не смотрю в эту сторону. 2 Мы поженились сразу после похорон. Меня просто приняли в семью как ново- w го ребенка. В глазах окружающих я вознесся на неимоверную высоту. Меня уважа- ^ ли, но не любили. Я продался. И таким образом мгновенно превратился в мажора. Это тешило мое тщеславие. Я находился в состоянии постоянной эйфории. На ка- g кой-то момент страхи оставили меня. И наружу поперла моя тщеславная дурь. н Новой семье купили машину. Родилась дочь. Только два студента ездили на § занятия на своих автомобилях. Сын известного торговца и я. Но покой длился недо- ^г лго. Скорее всего, я сам искал страх. Сознание было наркотизировано страхом до <С последней степени. И отсутствие его начинало ломать и мучить разум и тело. К тому н же оказалось, что половая близость со своей женой меня быстро перестала интере­ совать, и я ринулся на поиск настоящих ощущений. Измены посыпались одна за другой. Глупо говорить о том, что никто ничего не видел и никто ни о чем не догады- (Щ) вался. Тем не менее, я активно искал новые увлечения и романы. И страх вернулся. Теперь он носил одежды страха разоблачения, страха быть пойманным за руку. m Слух обо мне, как о человеке свободных взглядов, покатился по всем дорожкам ш и тропинкам. Однако замечаний или намеков мне не делали, и я подло пользовался ^ этим. К концу института я уже был созревшей сволочью, сытой, довольной собой, трусливой сволочью. По окончании учебы тесть устроил меня в научно-исследова- < тельский институт младшим научным сотрудником. Сразу, минуя интернатуру. И £ тут-то выяснилось, что я оказался абсолютно равнодушным к научной работе, да и к О медицине тоже. Надо сказать, что я к тому времени уже сам стал попивать, а потом К и серьезно напиваться. Появился медленно растущий страх перед алкоголизмом. Но я не выходил из общепринятых рамок. Пил только по праздникам, правда, напивался серьезно. На новой работе ко мне отнеслись с некоторым любопытством и неприяз­ нью. А когда выяснилось, что я научная бездарь и медицинский лентяй, отношение приобрело резко отрицательный оттенок. Я чувствовал это. Я видел, как сотрудники надсмехаются над моей безграмотно­ стью и ленью. Чтобы как-то использовать мою энергию, шеф занял меня бестолко­ вой комсомольской работой. Я собирал и проводил собрания, носился по институту галопом с предупреждениями о грядущем субботнике или еще с какой-нибудь ерун­ дой. Научные статьи я не писал, так как просто не умел этого делать. А учить никто меня не собирался. По теме, которую закрепил за мной шеф, выходили статейки, где меня приклеивали как соавтора. Было противно и стыдно. И страшно. При мыслях о работе у меня сразу возникали тревожные ощущения и спазмы в животе. Я перестал просыпаться веселым и здоровым человеком. Начало рабочего дня было тяжелым и мучительным. Только потом, к обеду ближе, день приобретал какие-то приемлемые очертания. Совмещать псевдонаучную работу и работу обычного врача было не­ имоверно трудно, потому что ни то, ни другое всерьез меня не интересовало. Я ехал на авторитете зятя большого начальника, и только. Однако не все относились ко мне с неприязнью. Женское население больницы обратило внимание на мое сволочное обаяние. Я был прост в общении, прямоду­ шен и не хитер. Да и подлостей никаких не устраивал. Это получило высокую оценку в глазах многих докториц и медсестер. Я всегда готов был помочь в какой-то мелочи, поддержать словом или делом в стремной ситуации. И с первого появления на рабо­ те находился под прицелом удивительно красивых, безумных серых глаз. Но до поры не чувствовал этого. Служебный роман — штука кошмарно-притя- гательная. Она чревата всякого рода провалами и взлетами. Экстрим подобного рода постоянно держит в напряжении не только самих потерпевших, но и весь окружаю­ щий персонал. Это своего рода мыльная опера. Реалити-шоу, в котором участвуют все. Иногда служебные романы протекают мягко, быстро надоедают окружающим, ^ ^