Сибирские огни, 2007, № 10

героя, личность которого в поэтике Заболоц­ кого порой настолько близка автору, что слож­ но бывает обозначить «водораздел». Такая когезийная взаимосвязанность обусловлена, прежде всего, имманентно присущим авто­ ру мироощущением эпического, архетипи- ческого рода. Текстуальная открытость проблемы времени находит свое специфическое выра­ жение в его поэтическом словаре. Актуаль­ ность настоящего мига, часа, дня (как еди­ ницы времени) подчеркивается поэтом в та­ ких стихотворениях, как «Вчера, о смерти размышляя», «Поздняя весна», «Старая сказ­ ка», «Приближался апрель к середине», «Ве­ чер на Оке», «На закате», «Петухи поют» и т.д. Притом, в целом ряде стихотворений сами названия отсылают читателя к хронологичес­ ким понятиям и их коннотатам: «Осенние пейзажи, «Полдень», «Сентябрь», «Весна в Мисхоре», «Летний вечер», «Утро» и т.п. В «Лодейникове» эмфаза «этого мига» наибо­ лее ощутима благодаря повторам, а также риторическим вопросам, восклицаниям и общей тональности стихотворения. Века и годы могут «уходить», словно во сне, и ночь может «ступать тихо-тихо», но призыв к по­ стоянному духовному росту и труду «и день, и ночь, и день, и ночь» звучит эмфатически громко и настойчиво также вследствие по­ второв. Повторы одинаковых звуковых соче­ таний или близких по значению слов— один из известных поэтических приемов, позво­ ляющий, с одной стороны, акцентуировать «момент наличествующего бытия», с дру­ гой — передать динамику изображаемого, движение, смену зарисовок: «Портрет», «От­ тепель», «Утренняя песня», «Когда вдали угаснет свет дневной» и т. д. «Детство» — наиболее показательно в этом отношении. Вектор времени здесь направлен центробеж- но, и живая смена впечатлений окружающе­ го мира проецируется на далекое будущее, в котором представленному в стихотворении, достаточно длительному, отрезку времени предстоит особым свойством памяти быть когда-нибудь свернутым в «блаженную» минуту, значение и смысл которой человеку предстоит постигать на протяжении целой жизни. Впрочем, и целая жизнь, если вектор времени развернут в прошедшее, тем же свойством памяти может оказаться сверну­ той в некоторую точку времени, либо, в боль­ шей степени, пространства; и «месяцы дре­ моты», когда кажется, что «жизнь действи­ тельно прошла», спациализуются в «буго­ рок могилы одинокой», заметенный пургой в морозной «далекой стране». Или в «оди­ нокий дуб» — синоним мирового столпа, находящийся в пространстве, но вне време­ ни (т.к. оно занимает у Заболоцкого подчи­ ненное положение четвертой позиции), ко­ торый вечностью «важен и спокоен среди своих безжизненных равнин». Образ одино­ кого «матерого» дерева (дуба, кедра и тому под.) занимает исключительно важное поло­ жение в пространственно-эпических, мифо­ поэтических представлениях автора, который, как уже было отмечено, ассоциирует в соб­ ственном поэтическом космосе с мировым столпом самого себя. Временные и простран­ ственные представления, запечатленные в его произведениях, представляют собой особого рода эпический хронотопический субстрат, определяющий художественное единство по­ этической космологии Заболоцкого в ее от­ ношении к реальной действительности и до­ минирующее положение самого автора — «царя» в собственном поэтическом про­ странстве. Более того, связь с классической традицией — Державин, Пушкин, Баратын­ ский, Тютчев и наличие, таким образом, ин­ тертекстуального плана в поэтике усилива­ ют резерв его философской мысли. Модель времени как образ мира в его временных измерениях характеризуется у Заболоцкого наличием эпической доминан­ ты, поскольку время — это память, и «эпос — это память, и он рождается с острым чув­ ством времени»27. Пространство Заболоцко­ го представляет собой вечный, поющий Кос­ мос, эпически разомкнутый и онтологичес­ ки насыщенный. Космос, в котором высокая концентрация жизнеутверждающих основ достигается посредством чрезвычайно вни­ мательного авторского отношения равно к большому и малому в природе, пантеисти­ ческой взаимосвязанностью микро- и макро­ косма в его поэтике, его настойчивыми по­ пытками сущностного, а не просто рацио­ нального осмысления Вселенной и себя са­ мого; наконец, неразрывным единством про- шлого-будущего, реализованным в настоя­ щем моменте остановленного мгновения. Оппозиция «время — безвременье» амбива­ лентно-универсально коррелирует с оппози­ цией «бытие -—отсутствие бытия», и катего­ рия времени оказывается непосредственно соотносящейся с категорией бытия: «повсю­ ду жизнь (бытие, время циклическое. — Г.К.) и я (конечное время, линейное, «мое». —Г.К.). 27 Гачев Г.Д. Содержательность художественных форм: Эпос, лирика, театр. М., 1968. — С. 97