Сибирские огни, 2007, № 10

бить, болеть и надеяться. В стихотворении «Венчание плодами» человеческая история представлена в виде некой притчи. Все историческое время со­ временного человека наличествует и одно­ временно отсутствует в природно-матери- альном мире, который был когда-то раем с «древом — центром сфер» посередине. Ар- хетипические символы столпа и круга по­ могают читателю глубже прочувствовать ат­ мосферу исторического, эпического време­ ни — прошедшего и вечно настоящего, под­ линно онтологического, парменидова. Вку­ сив запрещенных плодов с этого древа, че­ ловек открыл таинство познания. А вместе с тем и свое линейное, конечное время суще­ ствования. Мичурин же, как «первый садо­ вод», уподобленный «отцу грядущих поко­ лений» Адаму, познал «строение живого солнца» и «преобразовал древний круг рас­ тений». И потому— вопреки анизотропному времени— «прах его, разрушенный годами, / Теперь лежит, увенчанный плодами»19.Пото­ му что существует память и история. Плода­ ми круглыми и прозрачными, вечными, вне­ временными: «Отныне все прозрачно и круг­ ло в моих глазах». Память важна еще и потому, что буду­ щее не становится реальным, пока оно не станет прошлым. В том смысле, что «буду­ щее определенно и линейно, т.е. поступатель­ но, прогрессивно и т.д., лишь при условии прошлого, взятого как базовое время, как точка отсчета; будущее можно понять как целестремительное движение лишь при ус­ ловии взгляда, обращенного в прошлое. В противном случае... будущее ветвится воз­ можностями и вариантами, теряет поступа­ тельность, растекаясь в невоплощенной рав­ нозначности, болотом обступает человека, теряя качество всякого пути...»20 (выделе­ но мной. — Г. К.). Иначе говоря, координата времени потеряет в такой ситуации свою це­ лестремительную направленность. А жизнь превратится в «Сон». В этом стихотворении Заболоцкого время представлено читателю как овеществленное пространство не земно­ го, параллельного существования: Я уплывал, я странствовал вдали, Безвольный, равнодушный, молчаливый, И тонкий свет исчезнувшей земли Отталкивал рукой неторопливой. Какой-то отголосок бытия Еще имел я для существованья, Но уж стремилась вся душа моя 19 Заболоцкий Н. Указ. соч. — С. 165. 20 Касаткина Т.А. Пространство и время в русской литературе конца XX в. // Теоретико-лите- ратурные итоги XX века. Т.2. Художественный текст и контекст культуры. М., 2003. — С. 115. Стать не душой, но частью мирозданья. Там по пространству двигались ко мне Сплетения каких-то матерьялов, Мосты в необозримой вышине Висели над ущельями провалов. Я хорошо запомнил внешний вид Всех этих тел, плывущих из пространства: Сплетенье ферм, и выпуклости плит, Идикость первобытного убранства. Там тонкостей не видно и следа, Искусство форм там явно не в почете, И не заметно тягостей труда, Хотя весь мир в движенье...21 Реальное время героя становится «тон­ ким светом исчезнувшей земли», отталки­ ваемым «рукой неторопливой», осью, ли­ шенной смысла, направления, определенно­ сти. «Отголоском бытия». Соответственно, душа его стремится отделиться от времени земного существования и стать «частью мирозданья», единого пространственно-ми­ рового континуума. Логически завершаю­ щим штрихом этого «побега из времени» становится четкость форм и внешнего вида предметов, плывущих в пространстве «оста­ новленного мгновения», в котором само дви­ жение как атрибут времени стало иллюзией, а материальные характеристики («какого-то мальчугана») преобладают над духовными. Эпос всегда максимально свободен в освое­ нии как пространства, так и времени, поэто­ му один сон из жизни лирического героя воспроизводит в динамических превращени­ ях эмоциональную и интеллектуальную сфе­ ру цельной человеческой личности. Отсюда же и авторская свобода разнообразия вре­ менных сдвигов в пределах одного текста. В упомянутом выше стихотворении «Урал» повествование воспроизводит события и настоящего, и прошлого, и будущего. В «За­ вещании» личностная эсхатология автора- героя коррелирует с его памятью о прошлом человека как исторической единицы, исто­ рической личности, стремящейся «из поте­ мок» прожитой когда-то жизни увидеть про­ должение своих идей и дел в «делах потом­ ков». Четырехмерное пространство в стихот­ ворении «Сквозь волшебный прибор Левен­ гука» художественно представлено именно как единый пространственно-временной континуум: «и кометы летят легкокрылей, и быстрее созвездья летят» (во времени или в пространстве?). В «Тбилисских ночах» печальное и мол­ чаливое настоящее прерывается мифопоэти­ ческим разломом времени и «по руслу реки до зари полетим мы» (снова — в пространстве или во времени?). Стихотворение «Гурзуф», 21 Заболоцкий Н. Указ. соч. — С. 250.