Сибирские огни, 2007, № 10

времена отпали, / И солнце ласково косну­ лось головы».17 Николай Заболоцкий, хотя и для него «с точки зрения реальности» прошлое высту­ пало как «более весомое, плотное», не боял­ ся идти вперед по горизонтали времени; ве­ роятно, потому что, несмотря на безуслов­ ную значимость последнего для конкретной человеческой единицы, рассматривал вслед за Вернадским «жизнь не как случайное яв­ ление в просторах космоса, а как закономер­ ную, высшую стадию развития материи, ста­ дию, на которой материя обретает способ­ ность к самопознанию и саморегуляции».18 В учении Вернадского, пишет Никита Забо­ лоцкий, ему особенно нравилось «объеди­ нение живых существ и всей неживой мате­ рии в едином стройном процессе формиро­ вания внешней оболочки нашей планеты». Уместно здесь вспомнить о другом про­ граммном, в свете рассматриваемого воп­ роса, стихотворении поэта — «Метаморфо­ зы», где время «воплощается» как перманен- тно-непрекращающееся бытие и как со-бы- тие. Бессмертие «не умирающего мира» ста­ новится осуществимо через непрерывный, не прекращающийся кругооборот превра­ щений «звена в звено» и «формы в форму»: Как мир меняется! И как я сам меняюсь! Лишь именем одним я называюсь, — На самом деле то, что именуют мной, — Не я один. Нас много. Я—живой. Чтоб кровь моя остынуть не успела, Я умирал не раз. О, сколько мертвых тел Я отделил от собственного тела! И если б только разум мой прозрел... — То он увидел бы в этом клубке по­ стоянных метаморфоз реальную возмож­ ность бессмертия: «а я все жив!» Жива при­ рода и все ее составляющие, плавно перете­ кающие из одного состояния в другое. Лей­ тмотив стихотворения — отчаянная попыт­ ка «развивать как бы клубок какой-то слож­ ной пряжи», размотать клубок времени (цик­ лическое время природы) и экстраполиро­ вать бесконечность природных форм на ли­ нейное время человеческой жизни, привес­ ти последнее в соответствие с этим клубком. Вновь возникающий образ круга (клубка) и многократно повторенное «О» в прописном и строчном вариантах напоминают об «атем- поральном» циклическом времени и тех мен­ тальных первообразах столпа и круга, кото­ рые нередко определяют человеческое по­ знание и творчество в каких-то существен­ 17 Заболоцкий Н. Указ. соч. — С. 605. 18 Заболоцкий Никита Жизнь Н. А. Заболоц­ кого. — М., 1998. — С. 187. ных ипостасях. Вообще, буква О и ее анаг­ рамматическая роль в поэтике Заболоцкого — проблема, ожидающая своего осмысле­ ния. Кроме уже названных стихотворений осенней тематики и «Метаморфоз», следу­ ет, в контексте поставленной задачи, в тот же ряд поместить «Ночной сад», «Голубиную книгу», «Лесное озеро», «Соловей», «Сле­ пой», «Бетховен», и т.д. и т.п. «Читайте, дере­ вья, стихи Гезиода» — еще один пример, где эта смысловая анаграмма приобретает ха­ рактер ассонанса: Опять ты, природа, меня обманула, Опять провела меня за нос, как сводня! Во имя чего среди ливня и гула Опять, как безумный, брожу я сегодня? В который ты раз мне твердишь, потаскуха, Что здесь, на пороге всеобщего тленья, Не место бессмертным иллюзиям духа, Что жизнь продолжается только мгновенье! Вот так я тебе и поверил! Продолжая, в некотором смысле, тему «Метаморфоз», стихотворение звучит как жизнеутверждающий гимн вечного бытия и бессмертных иллюзий духа. Да, индивидуаль­ но-личностная «жизнь продолжается только мгновенье», но этому мигу противопостав­ лена архетипическая атемпоральность худо­ жественно-поэтического хронотопа приро­ ды, ее вечное настоящее циклического вре­ мени в мифопоэтическом развернутом про­ странстве. Аналогичное мироощущение возника­ ет у людей влюбленных; особенно в свете любви последней, когда восприятие време­ ни утрачивает в какой-то момент свои эсха­ тологические параметры. Тут неизбежно присутствует, конечно, страдание, связанное с осознанием того, что «все проходит». Од­ нако, в свой «звездный час» любовники за­ бывают о времени, оно словно останавлива­ ется, и мгновения счастья ему неподвласт­ ны. Лица влюбленных в стихотворении «Пос­ ледняя любовь» Заболоцкого обращены друг к другу «навеки», они «забыли себя до кон­ ца» (это означает, что вместе с памятью ис­ чезло, «выключилось» время), и потому не осознают очевидного, — того, что «их пе­ сенка спета». Время же неумолимо, — ког- да-нибудь наступает и старость. «Теперь уж им, наверно, легче», — выражает надежду поэт. «Все страшное ушло», однако осталась неистребимая безжалостным Хроносом привязанность, тепло душ, в которых «не ску­ деет нежность». Человек конечен (как «име­ ющий умереть»), но пока бьется в груди жи­ вое человеческое сердце, ему суждено лю­

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2