Сибирские огни, 2007, № 10

щенник, верно и красиво исполнивший свой долг пастыря народного и чадолюбивого родителя, отец навсегда останется для писа­ теля образцом человеческого совершенства, как «глубоко честная, гуманная и любящая душа». Выше уже отмечалось значение до сих пор в полном объеме не собранного и не оцененного эпистолярного богатства Д. Мамина-Сибиряка, а в нем есть настоящие перлы творческого вдохновения, вызванно­ го приливом сердечной благодарности род­ ной семье, отпустившей его в жизнь с чет­ ким представлением о границах между доб­ ром и злом. Письмо к А.С. Маминой от 26 февраля 1882 г. иначе как гимном сыновней любви и признательности отцу не назовешь: «Милая и дорогая моя мама... Я редко гово­ рю о папе, но постоянно думаю о нем, и его образ всегда живым стоит пред моими гла­ зами и навсегда останется лучшим приме­ ром для всех нас. Бедный папа так любил всех бедных, несчастных и обделенных судьбой; папа так хорошо, таким чистым сердцем любил науку и людей науки; папа так пони­ мал человеческую душу даже в ее заблуж­ дениях; наконец, папа так был чист и незло­ бив душой и совершенно чужд стяжательс­ ких инстинктов и привычек к ненужной глу­ пой роскоши... Милый, тысячу раз дорогой папа, которому обязаны все мы нашими ус­ пехами, всегда будет с нами, как наше луч­ шее, самое дорогое, что только может дать жизнь. Но одних слов, мама, еще недоста­ точно: будем делом любить так же людей, как любили папа, понимать их страдания и оставаться чуждым роскоши, этой язвы, ко­ торая губит без возврата лучшие силы»5. Не стоит говорить об острой актуаль­ ности подобного рода писательской испове­ ди, о том, как «ко времени» пришлась бы она и сейчас, но следует отметить то, как сти­ листика маминских писем органично слива­ ется с текстом его художественных произве­ дений, что, разумеется, не случайно, ибо нравственно-духовный источник, питающий их, един— цельная и целостная личность пи­ сателя. Мечте родителей отправить старших сыновей — Николая и Дмитрия в гимназию оказалась неосуществимой по простой при­ чине недостатка материальных средств; при­ шлось обратиться к alma-mater — бурсе: мальчиков отдали сначала в Екатеринбургс­ кое духовное училище, а затем их духовное 5 Мамин-Сибиряк Д.Н. Письмо А.С.Маминой. // Избранные письма. Там же. — С. 348. образование было продолжено в Пермской семинарии, что было обычной жизненной дорогой сотен и тысяч поповских детей Рос­ сии, становящихся затем священниками в самых отдаленных ее городах и весях. «В ду­ ховном училище и семинарии Д. Н. пробыл шесть лет» — скупо в третьем лице сообща­ ет о себе писатель в «Автобиографической записке», зато рельефно развернутую кар­ тину своего пребывания в бурсе дает в той части воспоминаний «Из далекого прошло­ го», которая называется «Отрезанный ло­ моть». И справедливости ради надо сказать, что вопреки твердому правилу своих по­ здних биографов, неукоснительно следовав­ ших жесткой традиции изображения этого периода жизни писателя в духе поэтики звер­ ства и истязаний «Очерков бурсы» Помялов­ ского, сам Д. Мамин-Сибиряк предпочитает показать бытие маленьких «духовников» в обычных его проявлениях оторванного от родных стен детства, страдающего от бедно­ сти, скученности, суровой дисциплины, но где все-таки находится место и проявлению заботы, внимания, сочувствия со стороны взрослых. Убедительна в этом смысле зак­ лючительная сцена последней главы «Вос­ поминаний» — «Болезнь»: «Последние дни пред кризисом прошли в каком-то тумане, а когда я проснулся от своего забытья, предо мной стоял инспектор и ласково говорил: — Ну теперь слава Богу... Теперь долго проживешь. У дверей стояла Татьяна Ивановна и вытирала слезы концом своего рабочего пе­ редника». Шестнадцатилетним юношей Д. Мамин- Сибиряк стал воспитанником Пермской се­ минарии. Шли шестидесятые годы, новые веяния проникли и в стены духовного учреж­ дения: здесь тайно функционировала биб­ лиотека запрещенных изданий и в полной мере можно было удовлетворить воспитан­ ную еще в семье тягу к книге. Круг чтения расширился благодаря знакомству с произ­ ведениями Чернышевского, Добролюбова, Герцена, Писарева, а так же книг естествен­ но-научного и философского содержания — Ч. Дарвина, К. Фохта, И. Сеченова, К. Тими­ рязева. Они-то во многом и определили даль­ нейший выбор жизненного пути. В 1872 году с одобрения родителей Д. Мамин-Сибиряк уезжает в Петербург и становится студентом Петербургской медико-хирургической акаде­ мии, а по истечении четырех лет, в 1876 году переходит на юридический факультет Петер­ бургского университета. Живущего в провинциальном захолус­ тье юношу Петербург манил широкими пер­