Сибирские огни, 2007, № 10

Зарабатывал он слезливые гроши. Русские газеты платили не только мало, но и неохотно. Постоянной работы не было; чтобы хоть как-то прокормить себя и свою машину, пришлось заняться переводами субтитров для кабельного телевидения. Иврит он знал уже неплохо. Когда приходил очередной гонорар, закупалась икра, водка, собиралась компа­ ния, в которой Бертик слыл остряком и озорником. Если же гонорар не приходил, то кто-нибудь другой из компании покупал водку и икру, ужин мягко перетекал в завтрак, мудрые беседы чередовались с шутками, и жизнь казалась легкой и бесконечной. Так прошло еще годика три-четыре, и как-то незаметно завершился четвертый десяток Бертиковой жизни. И вот в тот день, когда ему стукнули эти самые сакрамен­ тальные сорок («мне сорок лет, нет бухты кораблю...»), он внезапно и резко остано­ вился. Словно кто-то включил в комнате яркий свет — и выяснилось, что Золушка давно превратилась в тыкву, одалиски оказались проститутками, рыцари -—алкаша­ ми, дивный нектар— водкой «Голд», а сам герой... Бертик увидел в зеркале старею­ щего мужчину со складками в уголках рта. Ни жены, ни детей, ни приличной работы. Один. Есть, конечно, папа с мамой — так и те в Москве. Перспектива? Да никакой. Жизнь, быть может, еще и не прошла, но уже явно перевалила за середину. А к чему она вообще была? Последней соломиной— той, что ломает верблюду спину— стала смерть това­ рища, журналиста Саши Левина, писавшего юморески под псевдонимом Лев Иеру­ салимский. Толстенький забавный балагур Сашка вышел как-то днем из редакции, внезапно упал и тихонько умер. Не объяснив, не благословив, не прокляв. Вообще не сделав ничего эффектного. Врач объявил диагноз: тромб сосуда. Окончательно доко­ нало Бертика то, что Иерусалимский был на семь лет моложе его самого. Так Бертик стал задумываться о смерти. 2. Черный На спуске на шоссе Аялон его грубо подрезал странный автомобиль. Бертик догнал его, чтоб рассмотреть получше. Это оказался «мерседес», примерно семи­ десятого года выпуска, с прямоугольными вертикальными фарами. На такой маши­ не мог ездить Луи де Фюнес или молодой Ален Делон в каком-нибудь старом филь­ ме (вспомнился 75-й год, кинотеатр «Ударник», отлов «детей до шестнадцати» и позорное изгнание из зала). Бертик сглотнул слюну: он любил машины идавно меч­ тал поездить на подобном «антиквариате». Обогнав сей раритет, он заметил, что машина вовсе не музейная. То есть не прилизанная, а, напротив, бывалая. Цвет — невнятно-серый. Облезлый. На фоне легких современных силуэтов она смотрелась громоздким анахронизмом. Будто живой слон в магазине сувениров. И при всем том была в ней некая величественная элегантность. В дополнение — «мерседес» был «одноглазый», левая фара его не светила, зияла мертвой чернотой. «И на кой черт я его обогнал? Судя по тому, какой там горе-водитель, его спо­ койнее иметь впереди, а не сзади. Ну, ничего, сейчас я уйду на «пятерку». Бертик свернул на трассу номер пять, «одноглазый» последовал за ним. «Вот дьявол! Ладно, плевать. Мне скоро на «четверку», налево...» Однако и на шоссе номер четыре «мерседес» тоже выехал следом за Бертиком. — Да что за черт! Никак от него не оторваться, — бормотал Бертик, глядя в зеркало заднего вида на непривычно-непарный луч. Когда «мерс» свернул за ним в Кфар-Сабу, Роберт еще счел это совпадением. Мало ли в жителей Кфар-Сабе! Он сделал хитрую петлю вокруг торгового центра, «экономя» светофор, и преследователь отстал. Однако уже на улице Таясим «одинокий глаз» нагнал его снова, следом за ним повернул на улицу Арлозоров, и вот тут Бертик почувствовал в животе колючий холодок. А когда «глаз» свернул следом за ним на Ротшильда, а с Ротшильда на Бен- Гурион, Роберт подумал с присущим ему иногда мрачноватым юмором: «Так, мо­ жет быть, это мой черный человек ? Ему подошел бы такой антураж. Что если это действительно он? И это значит, что уже всё?» «Хонда» остановилась. «Одноглазый» припарковался откровенно рядом, и тут уже Бертик, обычно сдержанный, сорвался: 1 ] у БОРИС ЗИМИН НА ЗЕМЛЕ ОБЕТОВАННОЙ