Сибирские огни, 2007, № 10

БОРИС ЗИМИН ШЙь НА ЗЕМЛЕ ОБЕТОВАННОЙ — Марина! Тут ворота закрыты. В принципе можно перелезть... — Еще не хватало! Ты что, правил не знаешь? Даже если ворота в полметра от земли, юридически они — заперты. Это частная территория, и тебе там нечего де­ лать без хозяина. Понял? — Ну, хорошо, хорошо... — Сейчас вызову полицию. Этим хлопцам все разрешается. Я налил себе чаю из термоса, устроился поудобнее. Ждать полицию— это же вам не просто так, это процесс! Они явились минут через двадцать — с большой помпой, сразу на четырех машинах, с мигалками. Из их толпы явно выделялся один, самый активный, навер­ ное, их командир. Он напоминал лицом новенький недорогой ботинок. Я окрестил его— Сапог. — Ну что? — спросил Сапог. — Да вот, — говорю, — ворота заперты. Не говоря ни слова, вся ватага ринулась на штурм, и вскоре они уже были внутри. Я остался один и уныло курил, глядя, как служивые возвращаются пооди­ ночке. Сапог подошел ко мне, его глаза сверкали злым огнем. — Ну, как? Работаешь? Нашел что-нибудь? Вот гад, думаю. А вслух вежливо так говорю: — Ты бы рассказал мне, как там внутри... — Внутри, — осклабился он, обернувшись к своим бойцам, — внутри! Посмот­ рите, ребята, как этот «сто одиннадцать» устроился... Полиция за него вкалывает, а он знай себе, покуривает! Внутри, — он придвинулся ко мне, — четверо взломщиков, ждут, пока придешь храбрый ты и всех арестуешь, — и заржал от счастья, как моло­ дой конь. Ну, сука, думаю, ну, сука! Послать бы тебя... ко всем матерям! Так ведь ты же мент... при исполнении, тебя, поди, и оскорблять нельзя. — Ладно, пошли, ребята, — сказал Сапог товарищам, — ни хрена здесь нет. И еще, уходя, по щечке меня потрепал. Марина утешала: — Да ну, слушай, Женька, не переживай. Что ты хочешь, мусор— он и в Афри­ ке мусор! Ты только оттуда не уезжай, сейчас к тебе хозяин «Глобала» приедет. — Зачем? — Хочет сам посмотреть. Жди. Его зовут Давид. Кажется, меня здесь поселили навеки. Я прошелся пешком, осматривая окрест­ ности. Промзона как промзона: улица, ряд домов, а за ними глухой пустырь. Наконец приехал хозяин, он оказался седым и симпатичным, отпер ворота, и мы прошли в темный двор, в котором находился его склад. Что-то шевельнулось в кустах со стороны пустыря. Тени скрестились, в луче фонаря мелькнула сталь, и голос произнес: — Спокойно, мальчики. Без резких движений. Вот это — ножичек. Какой-то предмет уколол спину сквозь тонкую ткань футболки, и другой голос, с узнаваемым арабским акцентом, прогудел прямо в ухо: — Тихо. Ключ от машины! Первый тем временем говорил Давиду: — Спокойно, без нервов, открывай двери. Потом сними сигнализацию. Будете хорошими мальчиками — уйдете живыми, вы нам не нужны. Так вот, оказывается, что такое страх! Не так, как на американских горках. Это— металлический вкус во рту, будто облизал дверную ручку, и глухие удары пульса в ушах: т-тух!.. т-тух!..т-тух!.. Тот, что с акцентом, подогнал мою машину. Давид открыл тяжелую дверь. Мы зашли внутрь. Хорошо бы сейчас сделать великолепный вольт ногой и... Но, оказыва­ ется, фильмы с Брюсом Уиллисом — это одно, а когда тебе под собственные ребра тычут «пером» — совсем другое. — Лицом к стене! Руки за голову! И не шевелиться... Молодцы, мальчики!