Сибирские огни, 2007, № 10

ПРОЗА Борис ЗИМИН НА ЗЕМЛЕ ОБЕТОВАННОЙ Р а с с к а з ы ВЫСТРЕЛ С утра штормило. Ветер срывал с неба что-то мокрое, внезапно и резко хлестал им по лицу. «Весна не торопится, — вздохнул он, выезжая на набережную. В салоне было сухо, уютно; в приемнике о чем-то сипло грустил Шломо Арци. — А все-таки как у нас красиво!» — подумал он с привычной теплотой. Справа бурлило свинцовое хмурое море, а слева простиралась бело-панельная панорама. Шимми любил город Кирьят-Бублик. А родного Киева почти не помнил. Или делал вид... Начиналась новая неделя. Она скрипела всеми своими семью днями и отчаянно сопротивлялась. Вспомнил вчерашнюю поездку с дочками в Иерусалим, повеселел. Дочки... жена... Все хорошо в его жизни! Но почему иногда упорно кажется, будто что-то не так? А что не так? Шимми увидел себя со стороны. Подтянутый, чуть седеющий израильтянин в красивом автомобиле. Пузцо, правда, уже наметилось, но пока скрадывается общей боевитостью облика. «Еще не стыдно завести молоденькую подружку». Он улыб­ нулся собственной крамоле. Что же не так? Блестящая военная карьера забуксовала, дала сбой, не удалась?.. Ну, что ж ... Он вышел из армии после ливанской войны, на этом настояла жена. Да не один, а вынес с собой многочисленные осколки в левой ноге. Жена?.. Они познакомились в 11-м классе, в школе имени Иеошуа Белкина. В ту пору, когда он, уже став Шимоном, продолжал еще иногда по привычке откликаться на Семена. Ему льстило, что его полюбила коренная израильтянка. С немногочис­ ленными «русскими» водиться не хотелось. Конечно, сейчас их отношения уже не совсем те... Черт! Скажем честно: совсем нете! Но— дочки... На стоянке Шимми заметил потасканный «Фиат-уно». — Кто-то уже явился спозаранку, — недовольно пробурчал он, заходя внутрь. На работе пахло порохом. Шимми работал в тире, инструктором по стрельбе. Да не в таком тире, где зайцы и барабаны, а в профессиональном, куда ходят трениро­ ваться полицейские и охранники. Огнестрельное оружие он любил; это было то не­ многое, о чем он — обычно немногословный — мог горячо рассуждать часами. Рабочий день традиционно начинался с утреннего кофе. Растворяя его в трес­ нувшей чашке с надписью «I Love Kiryat-Bublik», он чувствовал, как неумолимо продолжает портиться настроение.