Сибирские огни, 2006, № 6

ОЛЕГ ЗОБЕРН НА ПРОСТОРАХ РОДИНЫ Один ты. Я не в счет. Дома у тебя тоже нема. Вот. Мы с тобой пойдем дальше, сигналы будем отсылать Контролеру-Оплоту, а там, глядишь, жизнь наладится. Горнист помрачнел. «Как так — совсем один?.. А родители... Понятно, одни родятся, другие, значит, того... Я уже взрослый,— думал он. — Все равно что-то не так... Может, знаний у меня мало?» — Леха, а я умный? Скажи честно. — Все умные, каждый на свой манер. Ты играть умеешь. Давай, смузицируй обеденный перерыв, пора. Горнист протрубил, и Леха достал из-за пазухи пакетик с сырными бутербро­ дами. Перекусили. Пошли дальше. Горнист считал кучевые облака и пни в поле, а Леха рассказывал ему, как по лесу бродил, как женился рано и неудачно. Поведал также о выборах Оплота трудящихся. Как массы изнемогли, стихийно организова­ лись, с поправкой на иное житие, и выдвинули Оплота в Контролеры. Оказалось, Леха с Оплотом на короткой ноге, знаком еще по лесным мытарствам, поэтому при пере­ даче сигналов не церемонится. Горнист даже порадовался тихонько: с Лехой теперь не пропадешь. Ну а если пропадешь, то не сразу. Домой больше не тянуло. Зачем, если нет там никого? Впереди, в поле, показались избы с заколоченными окнами, стоящие вразброд, без порядка... Возле одной пасется серая коза с умными глазами. Когда горнист с Лехой приблизились, она перестала траву драть, голову подняла и глядит. Решили в эту избу зайти, узнать, есть ли хозяин, чтобы доложить Оплоту-Конт- ролеру. «Он все должен знать, — сказал Леха, — для нашего же блага. Мы ведь тоже трудящиеся, по-своему». Горнист поднялся на ветхое крыльцо, постучал. Не отзываются. Толкнул дверь и напугался. В сенях— большими яловыми сапо­ гами к порогу— лежит тело в немецком мундире времен Отечественной войны. — Леха, тут такое!..— крикнул горнист на улицу. Вошел Леха, осмотрел мертвеца. Черная форма с серебристыми нашивками в виде орлов и молний. Лицо покой­ ника надменно. Массивная челюсть, белесые глазищи открытые. На груди записка. Леха взял листок, прочел вслух: «Получай, фашистская сволочь, будешь знать как в «Макдоналдсах» жрать булки, получай, падла, за то, что нас пугал. Рязанские скауты». — Кто?— не понял горнист. — Скауты, это вместо пионерии. Им повадки фрицевы не по душе, особенно походка — строевым шагом. Давай, тяни с него сапоги, — и Леха ухватил тело за грудки, чтоб не ползло по полу. Горнист стащил с покойника обувку, надел сам. Китель его тоже надел, поверх майки. Осталось только треснувшие синие шорты сменить на портки. Но брюки с фашиста снимать не стали. — Его упреками доконали, видишь, ран на теле нет, — сказал Леха. — Надо Оплоту-Контролеру доложить. Рацию внесли в избу. Настроились. Доложили. Изба пуста. Только в красном углу вместо икон стоит старая швейная машинка «Зингер» с педальным приводом. Не ясно, кто жил здесь. Может, фашист (он непри­ хотлив), может, еще кто. — Пойдем, — сказал Леха, — у нас впереди много всего, нечего тут с мертве­ цом сидеть. Отошли от избы метров на двадцать. — Э-эй, э-эй,— позвал кто-то сзади. Оглянулись. Коза блеет. Леха вернулся, отвязал скотинку, дал ей зеленое яблоко (все у него припасено), коза изгрызла подношение прямо с руки.