Сибирские огни, 2006, № 6

АЛЕКСАНДР КОЗИН ПОСЛЕДНИЙ ПАРОХОД лось. Да какая разница теперь? Все живы... Радоваться надо, что дешево отдела­ лись. .. Славу аж подкинуло на кровати. — Радоваться? — выдавил он сипло и страшно. — Ты мне предлагаешь радо­ ваться?! Даты... Ты идиот или притворяешься? Ты... ты хоть был на этом чертовом причале? Тыхоть видел? Вот и радуйся. Дети там... Женщины... Мертвые... Сколько их... Радуйся, что не видел, как они гибли! Живи и радуйся! Дешево отделался? Нет, Коля!Это я дешево отделался... Аты... Ты благополучно отлынил! И слезы снова удушливо подкатили к горлу. — Слава, не надо... Не кричи, нельзя тебе... Успокойся, Слава... — умоляла Марина, тормоша и оглаживая его. — А чего? — совсем по-детски взъершился Слава. — Радуется он! А они ле­ жат. .. Белые... Мокрые... Мертвые... Сволочь ты, Коля! А я-то... Я-то, дурак... Колькино лицо стало вдруг белее его собственной рубашки. Он вскочил и выбе­ жал из комнаты. Наташа проводила его долгим тоскливым взглядом. — Струсил он,— тихо сказала Марина. — Крепко струсил... — Мариш, не надо, а?— просительно, сквозь слезы, протянула Наташа. — Что— «не надо»? И ты его защищаешь! Ты не струсила, а он струсил! Исте­ рику разыграл! И потом, Слава, когдамы тебя нашли... И когда всю ночь выхаживали, он и носа из передней не высунул, сидел, трясся! Отца все донимал: что будет, что теперь будет? Он же, говорит, сам согласился, на «Нахимов», я не заставлял... Вздохнула — и замолкла. Наташа плакала, громко всхлипывая и размазывая слезы по бледным щекам. — Слава... Прости нас, Слава... Прости... — Ну что ты?.. — попытался улыбнуться Щедров.— Ну о чем ты?.. Ктоже знал- то? А Колька... Ну что ж, струсил— и Бог с ним. Ничего. Ничего, Наташка, пережи­ вем. .. И это переживем, не дрейфь... Но на душе было пусто и погано. Будто его уязвили и оскорбили в чем-то самом дорогом и неприкосновенном. Он так мучился и казнился за Кольку все прошедшие сутки, он успел уже проститься с ним, оплакать его... И вдруг Колька оказывается живым, здоровым и невредимым. И, судя по его речам, даже не понимает толком, что произошло. Ну и что? Он же не виноват в случившемся! Неужто ему и впрямь надо было погибнуть, чтобы остаться для Славы хорошим? Все нутро противилось этому выводу, но Слава, к стыду своему, понимал, что это так. — Ага! Очнулся герой-то наш! — раздался искусственно бодрый голос, и в комнату, пригибаясь и сверкая то очками, то лысиной, шагнул Сергей Сергеич. — Да... — вздохнул Слава, и его улыбка против воли вышла виноватой. — Ну, здравствуй... Здорово... Найденыш! Он как будто бы стал еще более худи долговяз, лицо было застывшим и усталым, на щеках заметная щетина, а глаза— даже под очками— потухли и замерли. — А чего сырость-то развели? А, девки? Расквасили мужика, понимаешь ли... Эх, вы! Хотя, конечно... — вдруг помрачнел он и тяжело присел на кровать рядом с Наташей. — Задал ты шороху всем нам. Напугал. Да чего я говорю, весь город на ушах стоит... Никогда и не видели такого. И никто в толк не возьмет, как такое случиться могло! Это ж нарочно не придумаешь. А позор-то! — он скривил­ ся. — Ну ладно бы, в море где-нибудь, мало ли... А тут, считай, в порту... И на тебе! Бред какой-то... Люди уж и в глаза-то друг другу смотреть стыдятся! Госпо­ ди, и за что нам... — он отчаянно махнул рукой и принялся протирать очки. — Ну, это ладно... Ты-то как? — совладав с собой, обратился к Славе. — Встаешь уже? — С трудом... С ее трудом, — натянуто улыбнулся Слава, покосившись в изго­ ловье. — Ну, ничего, ничего... Мы тебя на ноги поставим, не переживай. Лучше, чем был, будешь... Да, а что жНиколаша-то ваш в саду один сидит? Прогнали, что ли?— сощурился Сергей Сергеич. — Сам сбежал. Нахамил я тут ему... Стыдно... — Слава попытался говорить в полный голос, но вышел какой-то скрип. 76