Сибирские огни, 2006, № 6

АЛЕКСАНДР КОЗИН gftffjh ПОСЛЕДНИЙ ПАРОХОД что мы из экипажа, заперли в каком-то кабинете... И всю ночь долбили:расспросы, допросы... То милиция, то флотские, то еще какие-то... А всё молодые мужики, знай пялятся! А нам уж ни до чего, со стульев валимся... Ну, насмотрелись, сжалились, выдали эти вот распашонки. И в гостиницу. Там вот телогрейкой обзавелась, — губы девушки растянулись в улыбке, но глаза остались жесткими и настороженными. —Да... — вздохнул Слава.— Простите, как вас?.. — Катя. — А я Слава. А что с руками-то, Катюша? — и осторожно, ласково коснулся ее руки. Наружная сторона ладони и половина предплечья была синяя, опухшая, в ссадинах и царапинах. То же самое было и с другой ее рукой. Катя вздрогнула и зябко спрятала руки под телогрейкой. Отодвинулась к самому окну, за волосами длинными спряталась. —А меня били, Слава... — отстраненно проговорила девушка. — Отталкивали и били. По рукам. Я за плот хваталась... А они... Пошла, орут, отсюда, сука... И бьют. Особенно женщины... Да и мужики хороши, чего там... По плечам моим, по голове лезли. Я кричу, плачу, умоляю, а они толкают, лягаются... За что они? Что я им сделала? — и слезы едкой обиды выбрызнулись на измученное лицо. — Смотреть теперь не могу ни на кого. Не могу! Сволочи! — Да, скверно... Но что поделаешь, за жизнь хватались люди. Тут не до рыцар­ ства... — А зачем она, такая жизнь? Если потом... только и вспоминать, что вел себя, как свинья? Что других топил, хотя мог помочь? Все забудешь, а это— никогда! И как жить? — Да не думали они об этом, Катя... — он махнул рукой и поморщился. — Не могли. Спасались они... И боялись. Забыть это надо, Катюша. Ты жива. А остальное — потом. — Не забуду! Не забуду и не прощу! Я-то, дура, думала... Верила... Этож люди, в конце концов! Как же так?.. Он осторожно провел рукой по ее густым, спутанным, пахнущим хозяйствен­ ным мылом волосам. — Чего уж осуждать теперь? Не ведали, что творили. Природа это... — Нет... — всхлипнула Катя. — По мне уж лучше умереть, но человеком. А жить скотиной?.. Нет! Автобус уже подъезжал к порту, когда Слава решился задать вопрос. Вопрос, за которым— он понимал — стояла черная водяная бездна. — Катюша... А ты знала такую—Наташу Бойко? Она медсестрой у вас была. Из Одессы, ладненькая такая, невысокая... — и сделал руками неопределенный жест. Описывать подробно не хватало ни слов, ни сил, да и видел он ее только раз. — Наташа... Наташа Бойко... Медсестра... — с усилием стала вспоминать Катя. — Да, помню ее. Смутно очень, я ж ее толком не знала... А что? — Сам знать хочу... Друг у меня, Колька... Познакомился с ней в круизе этом. Вместе они были... До отхода. Здесь еще, в Новороссийске. И вот... Он сказал мне, что они внизу будут, в служебных каютах... Ну, понимаешь... — он опять попытался изобразить что-то в воздухе, но чертыхнулся и замолк. Катя тяжело вздохнула. — Нет... Не видела. Мы же наверху были. Потому и живы. А они... Если внизу... То плохо, Слава. Очень плохо. Ты хоть представляешь, что там было?— жалостливо взглянула на него она. — Нет... — мотнул головой Слава и передернул плечами. — А если... сейчас ты их там найдешь? — резко спросила Катя и сама вздрог­ нула. Он помолчал и умоляюще поглядел на нее. Он не знал, что будет. Он не мог представить Кольку мертвым. Это было выше рассудка. И что после этого случится с ним, нельзя было даже догадываться. Тут же вставала и маячила перед глазами другая картина: он, Слава, уже дома, идет к Колькинымродителям. Сообщать. Это и вовсе было невыносимо, иЩедров, болезненно скривясь, застонал. Катя понимаю­ ще кивнула и опять опустила голову. — Тогда неизвестно, кому больше повезло... — глухо выдавил Слава. 70